Банник тяжело сглотнул, внезапно испытав приступ головокружения. Он был целиком с ним согласен, однако слова почему-то застряли у него в горле.
— У нас рация сломалась. Если возможно, я бы хотел через вашу рацию дальнего действия связаться с командиром роты и обновить приказы, сэр.
— Будь моим гостем. Хотел бы я приказать тебе остаться — ты отличное дополнение к моей роте, — только мне этого никто не позволит. Мы займем форт на случай контрудара врага. Вряд ли это случится, однако лучше быть настороже. Рад знать, что за ходом войны наблюдает кто-то прозорливый. Особенно если это означает, что на какое-то время мои люди отдохнут от передовой.
— В духе Искандриана, — заметил Банник.
— Может быть. Сложно сказать, кто у них там сейчас за главного. Джиндилин, проведи заслуженного лейтенанта к воксу. Пользуйся, сколько нужно, Банник.
Потребовалось около пяти минут переключений между вокс-станциями и переговоров с их операторами, прежде чем Банника соединили с Ханником. И он передал ему новости о бое и повреждениях «Чести Кортейна». Ханник дал ему новые распоряжения.
Банник отодвинул стул и поднялся.
— «Чести Кортейна» приказали соединиться с остальной ротой. Мы выступаем на Очаг Магора.
Кенрик сочувственно улыбнулся ему:
— Если твоим бойцам что-то нужно, Банник, дай знать моему квартирмейстеру. Как для марионетки Департаменто, он неплохой малый.
Экипаж «Чести Кортейна» пополнил припасы, а тело Ганлика убрали. Колиос закончил полевой ремонт с помощью двух технопровидцев Кенрика, но вокс дальнего радиуса действия спасти так и не удалось. Они отдохнули несколько часов и к холодному гератомранскому полудню уже были в пути.
Вместо того чтобы направиться обратно к дороге, Банник решил пройти севернее холма Семь-Бета и встретиться с наступающими силами на главном шоссе к северо-западу.
Они срезали путь через проселки. Возвышение неуклонно росло, пока не превратилось в заболоченное плато, изрезанное ущельями и усеянное каменистыми холмами.
Экипаж установил распорядок, поочередно отдыхая, пока Шоам вел машину. Савларец отказался освободить рычаги управления, а у Банника не осталось сил с ним спорить. Вместо этого Банник поддерживал непрерывную связь с кабиной Шоама. Шипение и пощелкивания нитрохимического ингалятора придавали дню устойчивую снотворную ритмичность. Банник смертельно устал, но отдыхать не стал. На высокогорных пустошах оказалось прохладнее, чем на более низких равнинах. Тут не было сельскохозяйственных агрикол, но сложенные из необтесанных камней стены делили землю на большие участки, на которых паслись крупные травоядные животные. По дороге они встретили лишь одну заброшенную деревеньку, где ветхие жилища развалились, когда танк с рокотом проехал мимо. Несколько раз Банник замечал людей, наблюдавших за ними с дальнего края ущелий, однако те не проявляли по отношению к ним явных враждебных намерений. Полагаясь на физические карты, Банник вел танк к рельсовым путям. Доехав до них, «Гибельный клинок» воспользовался белыми рокритными мостами, чтобы пересечь пару глубоких долин.