– Искать лист в лесу.
– Не понял?
– Пулио, мы будем искать женщину. Искать ее мы будем там, где пропадает много женщин. Очень много. Лист в лесу…
– Сеул, если их пропадает так много, почему искать должны только одну? Или я что-то не понимаю?
Сеул знал все грехи Пулио, и хорошо знал, что предательства среди них нет. Да и там где надо этот шалопай умеет держать язык за зубами.
– Пулио – где лучше всего прятать лист?
– Среди деревьев.
– Вот-вот. Так что поехали-ка поищем эту пропавшую женщину.
– Ну поехали, почему бы и не поехать подальше от этих беременных мегер. Надеюсь, пропала красотка, а не завонявшаяся старушонка?
– Красотка пропала… красотка…
– Мог бы это и не спрашивать – даже кретин не станет уродину воровать. А давно она пропала?
– Давненько… двадцать лет назад…
– Скорпиона мне в штаны! Сеул – похоже, тебя невзлюбило начальство!
* * *
Сколько же она не спала? Три дня? Или четыре? И спала ли она вообще после той ночи в трактире? Кажется спала, если можно назвать сном это наполненное кошмарами забытье. Убивать не так просто. Даже если убивать тех, кто обязан умереть. К этому надо привыкнуть. Она привыкнет. Или не выживет. Ведь в покое ее не оставят.
Проклятый голос замолчал. Ехидно прошептал прямо в голове свои очередные неприятные слова, и больше себя не выдает. Может ей вообще это показалось? Или он ошибся? Это место выглядит спокойным и мирным. Скромные домишки вытянуты на четыре стороны от уютного деревенского храма. К далекой речке спускаются поля, на них суетятся фигурки жнецов. По дороге, уходящей в лес, движется парочка телег. В самой деревне людей не видать – лишь куры бегают. Печи, несмотря на сырую погоду, не топятся, лишь из трубы крошечного государственного кабака поднимаются клубы дыма.
Почему голос предупреждал о смертельном дыме? Что он имел ввиду? Думать надо быстро – она уже на улице, ее наверняка заметили. Если это убийцы, уйти просто так не позволят.
А может голос все же ошибся? Нет – об этом не стоит даже мечтать. Она осталась сиротой в тот единственный раз, когда не поверила голосу. Хотя все в мире имеет свой конец… когда-нибудь и он ошибется. И тогда, наконец, она хорошо отоспится…
Значит ей не придется поесть в этой деревне горячего хлеба с творогом. И не помыться ей в бревенчатой бане. И волосы свои она здесь не перекрасит. Вместо этого ей придется убивать. Или умереть.
Лошади у кабака. Четыре лошади. От дверей метнулись две фигуры, растворились за углом. Так – началось. Ее обходят. Что у них было в руках? Вроде бы похоже на арбалеты. Это не страшно – арбалеты это ерунда. Может быть потом она возьмет себе один из них – маленькая отравленная стрелка может сэкономить немало сил. У тех, кто подстерегал ее вчера на лесной дороге, были луки. Луки неприятная штука – гораздо хуже арбалетов. Из них слишком часто можно стрелять, очень трудно это выдерживать, особенно если не спать несколько дней.