Вскоре после того, как мы запустили фабрику контента, бизнес-сообщество заметило, с какой готовностью мы «цифровизируемся», поэтому общественность и журналисты стали приглядываться к нам еще внимательнее. The Wall Street Journal назвал нас «экспериментаторами, способными удивлять». В Entrepreneur и вовсе выразились так: «GE — настоящая акула соцсетей».
Я всегда подчеркивала: «серьезный бренд» необязательно означает «серьезные деньги». Многие из этих новых медиаинициатив не требовали значительных расходов. По данным исследования, проведенного в 2017 году консалтинговым агентством Interbrand, оценочная стоимость нашего бренда составляла 44,2 миллиарда долларов — при том, что в ту пору мы ежегодно тратили на всяческую медиадеятельность меньше 200 миллионов. Бренды IBM и Mercedes оценивались примерно в такую же сумму, но потратили по три с лишним миллиарда, чтобы добиться результатов, сравнимых с нашими. По нашим расчетам, на каждый доллар, потраченный через нашу фабрику контента, мы получали по 1,41 доллара — благодаря «резонансу».
Когда я запускала нашу фабрику контента, такими вещами никто не занимался. Между нами, и сегодня мало кто занимается. Порой компании просто боятся выделять на новые методы даже пустячные суммы: это для них слишком рискованно. Мне до сих пор названивают главы компаний, пытаясь разузнать, как это у нас получилось, что «наш голос звучал громче, чем звенят монеты в нашем кошельке».
Я отвечаю им, что тут все сводится к довольно простому (сравнительно простому) уравнению: удачный контент + подходящее время, подходящее место, подходящая аудитория + резонанс благодаря диалогу + громкий голос = огромная прибыль от инвестиций в ваш бренд. Завладейте умами и сердцами людей — только в этом случае можно рассчитывать на их кошелек и на их верность вашему бренду. И всегда оставляйте в своем бюджете (и в мышлении) простор для экспериментов.
Глава 10. Мозги, машины и доли рынка
Когда я впервые услышала о Томасе Эдисоне (в начальной школе города Винчестера в штате Вирджиния), нам его представляли как типичного американского изобретателя. Но это описание никак не отражает широту его ума. Собственно, он и не изобретал лампочку — британские изобретатели заставили электричество давать свет за 45 лет до него. Что он действительно изобрел, так это способ рассказывать об изобретении и поставить его на коммерческие рельсы (придуманная им угольная нить накаливания в разы увеличила долговечность и надежность лампочек). А в итоге — и придать изобретению по-настоящему серьезный масштаб. Иными словами, он сделал это изобретение