— Не трогай Миллера, он наш символ. Займись чем-нибудь еще.
В конце концов, не в силах продолжать этот танец, я уже не настаивала, а попросту требовала.
— Послушай, Джефф, — сказала я, — мне действительно нужна твоя поддержка.
Джефф встал, лицо у него сделалось как свекла. Он протопал к моему креслу, схватил меня за шиворот и поволок к выходу.
— Выметайся! Видеть тебя не могу! — как-то по-детски провизжал он.
Выставил меня из кабинета и захлопнул за мной дверь — для пущего эффекта. Все это походило на сцену из скверного фильма. Да, хотелось бы мне в этой сцене выглядеть как Дженнифер Лоуренс или Сандра Буллок — уж они-то на экране сумели бы постоять за себя. Но я была слишком потрясена, чтобы действовать.
Я вернулась к себе в кабинет, закрыла дверь и заплакала — от досады и разочарования. У меня был потрясающий угловой кабинет на 52-м этаже здания «Студии 30» — из огромных окон открывался вид на Манхэттен и Гудзон. Я в прямом смысле парила в облаках, но чувствовала себя на дне пропасти.
Для меня это стало моментом истины. Я поняла, что надо учиться правильно управлять конфликтами с коллегами. Учиться открывать клапаны, чтобы спускать напряжение, возникающее на работе. Это неизбежное зло. Собственно говоря, конфликты следует выводить на поверхность вовремя — еще до того, как напряжение сделается невыносимым. Жизнь в вечном напряжении — это своего рода плата за входной билет на территорию инноваций. Мне следовало еще давным-давно вызвать Цукера на откровенный разговор и заявить: «Джефф, так нельзя». Мне следовало с самого начала и предельно внятно объявить о своей позиции — ведь по штатному расписанию NBC Agency подчинялось мне. А значит, мне вообще не требовалось разрешение Цукера, чтобы распоряжаться в этом агентстве. Я уступала, стараясь сохранить мир, но до меня уже начинало доходить: стремление быть для всех хорошим — враг инноваций.
В последующие месяцы мои взаимоотношения с Джеффом Цукером не сделались безоблачными, так что приобретение iVillage обернулось настоящим кошмаром. Впрочем, истинной причиной нашего разрыва стала не эта неудачная сделка, а самая естественная из человеческих эмоций — страх, что тебя отодвинут в сторону.
Время шло, Боб Райт был уже, как говорится, одной ногой на пенсии, а в прессе начали судачить, кто же придет ему на смену. Некоторые журналисты высказывали осторожные сомнения, что возвышение Цукера — дело решенное. А меня называли темной лошадкой, на которую якобы ставит Джефф Иммельт. «Ее намеренно выставили в качестве конкурента, — сообщил газете