Магистр зажег под серебряной жаровней спиртовку и распустил на маленьком блюде кусочек масла. Потом неторопливо раскрыл несколько маковых головок и высыпал их содержимое на горячий противень. Жареный мак всегда подавался после обильной трапезы. Принято было считать, что он проясняет голову и способствует подлинно сладостной беседе. По традиции магистр приготовлял это лакомство для гостей собственными руками.
Под шипение масла и разноголосый гомон Лира, чуть осмелев, решила устроиться в своем шкафу поуютнее. Стараясь не шуметь, она сняла с распялки длинную, подбитую мехом мантию и подстелила ее под себя.
— Ну и зря, — буркнул Пантелеймон. — Подстелила бы что-нибудь поплоше. Смотри, разнежишься и, не ровен час, заснешь.
— А ты на что? — беспечно ответила Лира. — Вот и разбудишь меня, если я усну.
Она приникла глазом к щели и стала вслушиваться в разговор, хотя особо вслушиваться было не во что. Все о политике, да что об этом скажет Лондон, а про тартар ни слова. Скука. Вот потянуло ароматом жареного мака, потом запахом табака, и Лира начала было клевать носом, как вдруг кто-то легонько постучал по столу. Разговоры разом прекратились, и низкий голос магистра прогудел:
— Господа, я думаю, что выражу общее мнение, если от лица всех присутствующих поприветствую лорда Азриела. Он в наших палестинах гость редкий, а значит, особенно нам дорогой, и, насколько я понимаю, сегодня вечером мы услышим кое-что чрезвычайно интересное. Не мне вам говорить, что время нынче непростое, уже завтра утром политическая ситуация призывает лорда Азриела в Лондон, его доклада ждут члены правительства в Уайт-Холле. Можно сказать, не преувеличивая, что лондонский поезд стоит под парами и ждет, чтобы принять нашего гостя, так сказать, на борт, едва его выступление перед нами закончится. Так что не будем терять времени понапрасну. Я предоставляю слово лорду Азриелу. Полагаю, что после его доклада у присутствующих возникнут кое-какие вопросы. Постараемся сформулировать их четко и кратко. Итак, прошу вас, милорд.
— Благодарю, — прозвучал голос лорда Азриела. — Для начала я хотел бы показать всем присутствующим несколько слайдов. Господин проректор, вам, вероятно, отсюда будет лучше видно. Может быть, мы попросим господина магистра пересесть в кресло рядом со шкафом…
Седенький проректор к старости почти ничего не видел, так что элементарные приличия требовали усадить его поближе к экрану, а это, в свою очередь, означало, что магистр должен будет занять место рядом с главным библиотекарем, то есть буквально в метре от притаившейся в глубине гардероба Лиры. Скрипнуло кресло, и девочка услышала, как магистр прошептал: