Он постучал в дверь, и когда заглянул часовой, отдал ему исписанные скупым почерком листы. Через некоторое время тот вызвал его на допрос – на этот раз одного, без Ирины.
Молодой военный пристально глядел на него, держа бумаги в руках.
– Первая часть вашей истории похожа на правду, – тихо сказал он. – По крайней мере, мои приемные родители рассказывали то же самое.
Он выглядел спокойным и сосредоточенным. Михаил вздохнул. Конечно, глупо было бы думать, что мальчик кинется ему на шею с криком «Папа!». И все же он не ожидал от Матвея такого самообладания. Он думал, что парень спросит – как же ты мог? Почему кинул меня на чужих людей? Но тот явно не был намерен признавать внезапно свалившихся на голову родственников, и Михаил не мог осуждать его за это.
– Значит, все это время вы жили в бункере примерно здесь? – Парень ткнул пальцем в лежащую перед ним истрепанную карту. Место он указал не совсем точно, но Михаил решил не поправлять.
– Да, – ответил врач.
– А почему вы вдруг решили вернуться?
И тут Михаил понял, что это очень трудно объяснить. Парень сверлил его взглядом.
– Я думал о дочери. Ей не надо было оставаться там. Бункер – неподходящее для нее место.
– Она же там выросла. – Парень прищурился. – Понимаете, я обязан все проверить. Откуда я знаю, что вы – не шпионы? Может, того человека, который ушел с женой с Киевской девятнадцать лет назад, уже и в живых-то давно нет. А кто-то из тех, кто знает эту историю, решил придумать такую легенду для разведчиков. Киевская – это Ганза. У нас напряженные отношения с Ганзой. Мы должны быть бдительны. – Он повысил голос, явно повторяя то, чему его учили. Михаил не так уж много видел коммунистов в прежней жизни – разве что несколько старушек на митинге. Да еще, может, дядю Гену – если, конечно, того можно было так назвать. Но что-то знакомое почудилось ему сейчас в интонациях мальчика. Возможно, тот подозревал, что их подслушивают.
– Ну? – вдруг совсем другим тоном, негромко спросил Матвей.
– Это было последнее желание ее матери, – тихо ответил врач. – Она просила отвести девочку к людям. И кстати, есть способ проверить, кто я. Твои приемные родители наверняка узнают меня, хотя столько лет прошло.
Парень нахмурился.
– Я подумаю о том, чтобы устроить вам очную ставку с моим отцом, – сухо сказал он. – Моя мать умерла. Допустим, я вам верю. Но есть кое-что еще, – продолжал парень таким тоном, что Михаил сразу насторожился. – Как вы объясните вот это?
В его руках был измятый, грязный клочок бумаги.
– Что это? – удивился Михаил.
– Это было найдено в вашем рюкзаке. Можете объяснить, что тут написано?