Стрелок злобно засмеялся.
Тут, очевидно, чаша терпения переполнилась даже у графа.
— Отнесите этого в подвал, потому как хватит ему осквернять воздух Божий своими испражнениями. Казнь завтра!
Сказав это, граф повернулся и стал подниматься по лестнице.
— А кто примет смерть за братьев своих бедняков, тот удостоится в Царстве Моем особого благословения и… — начал Стрелок, но не смог закончить, так как получил от сотника удар по голове.
* * *
На площади перед ратушей народ занимал место с раннего утра. Шли семьями, с детьми. Совсем малых несли на руках.
Посередине площади стояла плаха, возле плахи уже был помост, обложенный дровами и вязанками хвороста.
Так как у известного разбойника было немало сторонников в Лесу, ворота в город заперли еще с вечера, а на стены расставили стражу.
Стражей были оцеплены и ратушная площадь, и место будущей казни.
После утренней молитвы на лошадях и каретах подтянулись господа. Для них сколотили скамьи, с которых можно было с удобством смотреть за мучениями негодяя. Поставили на столы еду и питье — мероприятие обещало быть долгим.
Граф Грим дир де ла Крусс с несколькими спутниками прибыли последними. Заняли свои почетные места.
Затрубили трубачи с крыши ратуши. Ворота тюрьмы, что стояла на той же площади аккурат против ратуши, открылись, и оттуда выехала четверка вороных, тащивших за собой телегу, на которой стояла железная клетка. Обычно в ней возили ведьм и колдунов, приговоренных к сожжению, но сейчас в ней был Стрелок. На лице его не было живого места — всю ночь солдаты и тюремщики били его, но разбойник был все еще жив. На кровавой маске, в которую превратилось его лицо, все так же злобно сверкали два глаза.
Четверка вороных остановилась возле плахи, шедшие по бокам телеги солдаты приготовились извлекать приговоренного, чтобы положить его на плаху, подле которой стоял палач в черном капюшоне с прорезями для глаз. Рядом с палачом стоял столик и клетка, в которой шевелились серые крысы — граф свое слово держал. Священник взял свой требник и направился к клетке — даже самая пропащая и черная душа имеет шанс покаяться перед лицом смерти…
Небо вдруг потемнело. Вой ужаса истек из сотен глоток. Заслоняя солнце и становясь все больше, с небесной высоты прямо на площадь опускался огромный молодой дракон. Из пасти его вырвалась струя огня, в котором сгорели и граф, и его спутники, и все благородные дамы и господа, сидевшие за столом с яствами.
Началась паника, все бросились бежать в разные стороны.
Дракон, испустив еще две струи огня в сторону ратуши и в сторону тюрьмы, спикировал к самой площади, подхватил своими когтистыми лапами железную клетку и стремительно начал набирать высоту, хлопая своими перепончатыми крыльями. Не прошло и минуты, как он исчез в небесной синеве.