Сержант тяжко вздохнул.
— А ведь начальство наше — это же ведь шакалье. С дежурства, когда в городе, половину настриженного — им отдай. А они свою половину — выше. Сечешь? Они там все — вор на воре. А ты за них еще иди, понимаешь, анус рви. И на Кавказ в командировку еще ехать. Сечешь? А там уже в нашей роте один двухсотый, да Пашке Ковальчуку ногу оторвало — на мину встал. И так тошно — да вот теперь еще и тебя, девка, на совесть вешают. Волки позорные.
Сержант снова вздохнул.
— Не обижайся ты, в общем. Я бы как чем мог помочь — я бы первым. Так ведь не так чего скажешь — все же вынут, и самого закроют. И не на пару годков, как тебя, а на всю десяточку. У них на всех папочка, только дернись…
— Ладно, — сказал сержант. — Прости ты меня, в общем. Жизнь у всех тут поганая, в этой Москве их проклятой.
И с этими словами сержант Катю отпустил, и, стуча сапогами, побежал по лестнице вниз. Хлопнула входная дверь и стало тихо.
* * *
Размышляя о произошедшем, Катя добралась пешком до ближайшего к дому гипермаркета, взяла корзинку и сложила туда все, что ей требовалось, да плюс вкусненькое, которым она себя раньше особо не баловала, а теперь вот побаловать решила — в свете предстоящей отсидки. И встала в очередь в кассу. Время было вечернее, народ после работы отоваривался, потому и очередь оказалась длинной. Что Катю нисколечко не раздражало — компьютер у нее конфисковали, поэтому из дел было только перечитать книгу «Что нужно знать и как вести себя при задержании, аресте и суде», ставшей лидером продаж на книжном рынке и опередившей даже книгу «Как самому собрать аэроплан и улететь отсюда подальше».
Вдруг сзади раздался женский шепот:
— Екатерина Андреевна, пожалуйста, выслушайте меня.
Катя хотела обернуться, но тот же голос сказал:
— Ради всего святого, не оборачивайтесь!
Катя не обернулась.
— Я ваша судья, Екатерина Андреевна, Крыштановская моя фамилия. Это я вас судить буду по делу о беспорядках.
Катя молчала.
— Простите меня, Екатерина Андреевна, — сказал судья. — Но я не могла не прийти и не сказать вам, как мне стыдно за то, что… Что я… Что мне…
Хотя говорила женщина шепотом, но в голосе послышались слезы.
— За то, что мне придется вам два года лишения свободы дать. Поймите, у меня просто нет выбора. Если я откажусь — меня с работы уволят. А я одна воспитываю двоих детей, мужа как такового нет — нашел себе, подлец, молоденькую любовницу. А у меня двое пацанов, и младший аутист, и на него на одного знаете сколько денег нужно тратить — на врачей, на психологов, на специальную терапию. И что мне делать, если меня выбросят. А меня выбросят немедленно, стоит мне по закону поступить. Там ведь у них порядки как в банде — или ты с ними, или тебя съедят. Они страшные люди, Екатерина Андреевна. Более того…