, и человек испытывает именно чувственные удовольствия. Кто скорбит сердцем, а чувствам даёт свободу, — продолжает он, — тот подобен больному, который страждет телесно, а уста имеет отверстыми для всякой вредной ему снеди
153. Но сколько бы [такой] человек ни употреблял усилия, чтобы духовное снизошло к нему, оно не покоряется.
И если дерзновенно возмечтает он и возведёт взор к духовному и будет доходить до него разумением не вовремя, то скоро притупляется зрение его, и вместо действительного усматриваются им призраки и образы»154.Недаром опытные подвижники, такие, как преподобный Иоанн Лествичник, глубоко знакомые с молитвенным деланием, свидетельствовали о имевших место ложных откровениях, говоря: «Я ощутил, что сей волк хочет обольстить меня, производя в душе моей бессловесную радость, слёзы и утешение; и по младенчеству своему я думал, что я получил плод благодати, а не тщету и прелесть»155, посему и предостерегали: «Рассматривай приходящую сладость: не отравлена ли она от горьких врачей, паче же коварных убийц душ человеческих»156, и научали: «Рукою смирения [а не возношения, упоения славою и ощущения своей тождественности со Христом] отвергай приходящую радость, как недостойный её, чтобы не обольститься ею и не принять волка вместо пастыря»157.
Однако сам Франциск, пренебрегая всеми советами и наставлениями древних отцов, думает по этому поводу иначе: «Бог сладок и приятен, сладостен, любим, возлюблен и всего более желанен»158, потому и исполняю я «благоуханные слова Господа моего»159.
Каким же образом ассизский подвижник исполнял эти «благоуханные слова», которые получал он во множестве откровений? Характерный пример. Однажды, со своим братом по Ордену Массео Франциск вошёл в храм помолиться и получить очередное откровение. «В той молитве [он] воспринял столь неизмеримую милость, воспламенившую так сильно душу его любовью к святой бедности, что от румянца лица его и от разверстых уст его, казалось, будто извергается пламя любви. И, как бы весь в огне, подошёл он к товарищу и так сказал ему: “А! а! а! брат Массео, дай мне себя!“ И промолвил так трижды, и на третий раз святой Франциск одним духом поднял брата Массео в воздух и бросил его от себя на расстояние большого шеста; и брат Массео был этим в величайшей мере поражён и после рассказывал товарищам, что в тот миг, как святой Франциск одним духом поднял его и подкинул, он испытал столь великую сладость души и утешение от Духа Святого, какого никогда в жизни своей не испытывал»160. Весьма странным, не правда ли, выглядит «утешение от Духа Святого», когда слышишь многозначительную фразу «дай мне себя», после чего, вопреки законам гравитации, поднимаешься на воздух, летишь вниз и ударяешься затылком о каменные плиты...