Уже поздно вечером, обсудив за ужином тактику завтрашнего боя, я снова пошёл наверх, надо было проведать моего птенца и начать делать арбалет. Зигзаг Маккряк порадовал меня своим видом, детский пушек уже почти облез, и он стал обрастать уже настоящими перьями, значит скоро встанет на крыло, и у меня будет какой-никакой помощник. Прилетел Вуди с очередным червячком, отдал птенцам и стал вытаскивать из гнезда перья, и класть передо мной.
– Вуди, ты настоящее сокровище! – То ли ещё будет, всем видом показал птиц и, поднатужившись, вытащил из гнезда колечко и положил его к перьям. Я схватил кольцо, всматриваясь в параметры
Медное кольцо интеллекта. Интеллект +5.
Вот жеж, не фига ж жеж.
– Вуди, сукин ты сын. Вернее благороднейшая из птиц, давай меняться! Я тебе взамен килограмм жуков наловлю. – Вуди махнул крылом, мол, бери, сочтемся. (Блин я опять с птицами разговариваю, команда узнает, опять нафиг повяжет.)
– И правильно сделают, с умными людьми он брезгует общаться, – проворчал ПалМихалыч, – а с дятлами так, пожалуйста.
– Ага, а кто меня в последний раз под монастырь подвел?
– Уж точно не я, я тебе орал: "Беги дурашлеп!", но ты меня не послушал.
Черт, я уже сам у себя спор не могу выиграть, надо что-то с этим делать. Ладно, над этим я подумаю завтра.
– Вуди, а ты где это взял вообще?
Вуди показал в сторону, где был лагерь гоблинов.
– Ладно, если вдруг случайно найдешь ещё что-нибудь интересное, сразу неси мне, сочтемся. Только с гоблинами осторожнее, поймают, сварят из тебя суп.
Спустившись на крышу, уселся у единственного фонаря, что-то я не пойму, почему везде такой дефицит. Килобайтов, что ли разработчикам не хватило, столов, стульев, фонарей и всего прочего нарисовать. Или дело в другом? У меня же в комнате стол откуда-то взялся, с чем это связанно только не пойму.
– Просто ты туповат, чтобы понять, – надменно произнес внутренний голос.
– Не туповат, а просто рассеян, и голова забита другими заботами, вот и не видит очевидного, – «вступился» за меня ПалМихалыч.
– Сказал бы я, чем у него голова забита, да только нас культурными воспитывали.
– Да вы вообще оборзели, – возмутился я, – если знаете так и скажите.
– А мы с психами, не разговариваем.
– Это я-то, псих?
– А кто уже полчаса с голосами в своей голове спорит, мы что ли?
– Ну, знаете что, вы совсем оборзели. Все, я с вами больше не общаюсь. Никогда!
– Никогда?
– Никогда, никогда!
– А мы знаем, почему у тебя в комнате стол появился.
– Ладно, прощу вас, может быть, когда-нибудь, но только возможно, хотя…