Он посмотрел на себя в зеркало в полный рост в шкафу Марины, и только в этот момент ему показалось, насколько важно для него стать Евгением настолько глубоко и настолько полно, насколько это возможно для человека. Ничто из этого не сработало, даже на мгновение, если бы он этого не сделал.
Это было что-то, что должно было ударить его, как молния, с того самого момента, как он получил предложение от Мандрыкина в ИТК. Он думал, что понял, но не понял. На самом деле, нет. Только до этого интимного общения с деталями маленьких моментов Евгения, пока он не увидел себя в одежде Лазарева и не спал в одной постели с той же женщиной, с которой, должно быть, спал Евгений, и только в этот самый момент перед зеркалом Юрий, фактически глядя в лицо Евгения, в полной мере влияние реальности в этой ситуации ударило его. Его жизнь зависела от воскресения лица в зеркале. Если он хотел жить, Евгений должен был возродиться, быть целым и правдоподобным.
Он стоял у окон студии, когда услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Несколько минут спустя быстрые шаги Марины пересекли гостиную и остановились у подножия лестницы.
− Женя! − закричала она.
Застигнутый врасплох, он почувствовал смятение паники, а затем он сразу же поймал себя.
−Да − откликнулся он.
−Я купила выпечку. Хочешь кофе?
− Я только что выпил чашку, − сказал он и услышал, как она начала подниматься по лестнице.
Он отвернулся от окон и был на полпути через студию, когда она обошла верхнюю часть площадки и увидела его. Ее быстрый темп резко остановился, как будто кто-то кричал на нее, а затем она медленно подошла к нему. Она держала белый бумажный мешок с выпечкой, и выражение ее лица было символом удивления и попыткой скрыть его. Ее глаза были повсюду, поглощая его взгляд.
Когда она добралась до него, она без колебаний протянула руку и положила руку ему на бок, глядя на него так, словно вспоминала его, не видя его, а затем опустила руку и прижала ее к его груди. чувствуя, как он дышит.
Внезапно она убрала свою руку, обошла его и поставила выпечку на кофейный столик перед диваном в нескольких метрах.
−Нам нужно двигаться в путь, − сказала она, прижавшись к нему спиной, сбросив с плеча сумку и принявшись что-то искать. −Тебе лучше перекусить. Нам понадобится около часа, чтобы добраться туда.
Они спустились на улицу и вышли в тихое утро на улицу Сармада Вургуна. Беликов слышал рев города всего в нескольких кварталах в любом направлении, но парк Офицеров был островком спокойствия, самое громкое отвлечение, исходящее от песен птиц в высоких навесах деревьев.