Он вернулся в шкаф и уставился на одежду. Найдет ли он вещи в карманах, старый билет в театр, квитанцию за небольшую покупку? Фен замолк. Он не хотел, чтобы Марина обнаружила, что он тупо смотрит в шкаф Лазарева, поэтому он вернулся к двери, ведущей в студию, и выглянул наружу. Это было знакомо. Это было больше, чем знакомо.
−Хорошо, - сказала она, выходя из ванной, - это все твое.
Ее густые волосы были пушистыми от высыхания, и она растирала лосьон на руках. Беликов догадалась, что теперь она пойдет на свою сторону кровати, рядом с окном, сядет на край кровати и разотрет лосьон на ногах.
Она прошла мимо него и подошла к концу кровати. Она села и начала наносить лосьон на ноги, наклонившись, обнажив спину к нему.
Это было так просто. Он может вернуться к рутине менее чем за день. Мысль об этом оставляла пустое место в его животе. Он направился в душ и закрыл за собой дверь в ванную.
Он долго стоял у раковины, обмотал полотенце за талию, его волосы все еще были мокрыми, глядя на полки в аптечке. Он посмотрел на тюбик зубной пасты, аккуратно скатанный с конца. Коробоччка бинтов. Безрецептурные антигистаминные препараты. Бритвенные лезвия. Антисептический спрей для горла. Пакет с наждачной доской. Даже зубная нить. Дезодорант.
Он закрыл дверь. Баночка крема для бритья была на мраморной столешнице. Беликов тоже пользовался кремом для бритья. Не нужно было верить, что в этом было какое-то особое значение. Он открыл его и уловил запах миндаля. Его собственный крем тоже был ароматом миндаля. Но потом, полагал он, миллионы людей тоже должны это использовать.
Посмотрев в банку, он увидел, где Евгений провел пальцами по крему и вытер его. С ума сойти. Медленно, он положил свои пальцы в те же углубления крема и осторожно протянул их через те же мелкие канавки, созданные пальцами Евгения. Он посмотрел на крем на пальцах, а затем посмотрел в банку. Полоски кончиков пальцев Евгения исчезли. Юрий сделал первые шаги, чтобы заменить его. Он начал бриться.
Следующие сорок минут или около того были почти галлюцинаторными переживаниями, когда он медленно вползал в мелочи жизни своего двойника. Он сознательно не заменил бритвенную головку, желая тактильной близости с Евгением, хотя он не останавливался, чтобы рассуждать, почему. После бритья он использовал лосьон для лица Евгения, а затем положил тальк Евгения под свои руки.
В спальне он открыл комод, достал пару шорт Евгения, и выбрав одну пару, надел их. Потом он надел футболку. Как будто в трансе он подошел к шкафу и выбрал брюки, выбрал ремень из них на дверце шкафа, вытащил свежую рубашку. Обувь. Блин, он забыл про туфли. Он выбрал пару, затем выбрал пару носков и надел их. Все подходит. Все его устраивало.