- Привет, - вежливо сказал Беликов. Что еще он мог сказать? Он перегнулся через стол, и они пожали друг другу руки.
Фархадов был симпатичным мужчиной. Свет был тусклый, но Беликов успел заметить, что Гасан тоже нуждается в бритье, что его белая рубашка сильно помята, манжеты закатаны с грубым безразличием, а спереди расстегнуты почти до середины груди.
После нескольких часов сосредоточения на портретах Евгения и исследованиях этого человека, реальность была захватывающей. Даже в медном свете он видел, как хорошо поработал Евгений. И все же лицо Гасана Фархадова из плоти и крови было более сложным, его черты более интересными, чем мог изобразить Евгений. Он оказался более грубым и утонченным, чем ожидал Беликов.
- Пожалуйста, садитесь с нами, - сказал Фархадов. Раздался громкий треск, что-то упало где-то в дальних комнатах дома. - Мы скоро уйдем отсюда, - сказал Фархадов, имея в виду шум. - Мы должны максимально использовать оставшееся время.
Гасан замолчал, но Беликов ничего не сказал. Он знал, что Евгению было бы что сказать, потому что он никогда не терял слов. Фархадов посмотрел на него через стол. Он играл с ним. Он сидел в своем кресле расслабленным авторитетом, невозмутимый.
- Я пытался связаться с тобой, - сказал Фархадов. - Но это было нелегко сделать... по крайней мере, если мы хотели избежать разоблачения. В панике, последовавшей за стрельбой, мы потеряли тебя. Но у нас также был кое-кто, кто наблюдал за Мариной. Когда она выбежала из твоей квартиры в Абайском переулке, мы подумали, что если останемся с ней, то у нас будет хороший шанс найти тебя.
Беликов услышал, как во дворе хлопнули дверцы машин, завелись двигатели, покрышки покатились по гравию, а потом, когда машины выехали на мощеную дорожку и покатились вниз по склону, двигатели ускорились. Помещение быстро пустело, но Фархадов, похоже, никуда не торопился. Он был совершенно невозмутим и сидел в своем кресле, как будто у него была целая ночь, чтобы поговорить, как будто он знал момент, когда ему нужно было двигаться, чтобы избежать несчастья, от которого все остальные спешили прочь.
В тишине Беликов репетировал свою роль Евгения. Он только что вышел из укрытия. Он встретился со своим информатором, который обнаружил, что он все еще жив, а затем кто-то застрелил его. Молодая девушка. О чем бы подумал Евгений? Что сказала бы ему смерть Мурада? Что бы увидел во всем этом Евгений? Думал ли он о чем-нибудь, кроме того, что мог сделать, чтобы спасти свою шкуру?
Фархадов сидел, сгорбившись в кресле, опершись правым локтем на подлокотник, подперев лицо ладонью, сложив два пальца на правой стороне рта и держась двумя пальцами за висок. Юрий заметил на левом запястье черные часы в стиле "милитари". Глядя на Евгения, пристально наблюдая за ним, неужели он что-то почувствовал, заподозрил, что это не Евгений сидит перед ним? - Фархадов излучал ощущение животной мужественности, что, вероятно, было одной из первых вещей, которые кто-то заметил бы в нем.