- Мои таланты были скромнее, - продолжал он, - но они были необходимы для успеха Гасана. Сотни из нас с радостью служили ему винтиками, прилагая наши собственные маленькие усилия, чтобы воплотить в жизнь его многочисленные идеи.
- Но у всех есть враги, а у таких, как Гасана, их больше, чем у большинства. Не только лидеры западных правительств хотят видеть его мертвым, но и некоторые из соперничающих группировок, например "Хезболла" или "Исламский джихад". Жизнь стала очень трудной, почти невозможной. Как старый лев, Гасан должен посвящать все больше и больше своей энергии, чтобы просто остаться в живых.
Сабитов сделал паузу, чтобы отхлебнуть кофе, но его глаза не отрывались от Беликова, их напряженность не ослабевала.
- Но великие испытания открывают большие возможности, - сказал Мансур. - Позволь мне объяснить. Есть планы, - сказал он, осторожно пробуя воду, - о которых должно знать ваше правительство. Даже сейчас происходят события, которые было бы фатально упустить из виду вашей стране. Гасан чувствителен к таким вещам, поскольку он жил и как европеец, и как россиянин; он видит много сторон обоих миров. Он знает, как думают обе стороны.
Двое мужчин внимательно наблюдали друг за другом, но Юрий только начал понимать, что Мансур находится под большим давлением. Его сдержанное поведение было всего лишь маскировкой. Роль оруженосца и посредника Гасана Фархадова была наказанием для него.
- Я могу привести тебе пример, - продолжал Сабитов. - когда теракты совершаются в крупном городе, население долгое время будет пугливым, если не бдительным. Но на всей другой территории - например, в той пресловутой "глубинке", о котором любят говорить ваши политики, - жизнь почти сразу вернется в нормальное русло. В конце концов, им нечего бояться самих себя. В сердце страны нет зданий, которые считались бы символами России, мишенями для любящих символы террористов. Образ жизни не изменился в глубинке, потому что там не было ничего, что предлагало бы себя воображению террористов, которые любят идею зрелища.
Сабитов взглянул на часы. Жест был мимолетным - если бы Юрий моргнул в этот момент, он бы его не заметил.
- Так чего же мне бояться, если я живу в маленьком городке в Якутии? Чего мне нужно бояться в Чите, в Забайкалье? Или в Игарке, Красноярский край? Или Пензе, Орле? Террористов? Нет, им нужны Кремль и Белый Дом. Им нужны символы. Если это случится, они понимают что смогут посмотреть это по телевизору.
Сабитов помолчал и покачал головой.
- Это не террор, как говорит Гасан. взрывы двадцатилетней давности в столице - это шок, временное явление. Ужас-это нечто совершенно иное. Вам не нужно ни вспоминать о страхе, ни напоминать о нем, потому что он никогда не покидает вас. Это создает постоянное предчувствие, постоянный страх, который душит ваше спокойствие.