– Как ты думаешь, – спросила я у Леши, – из этого может получиться кино?
– Это такая тяжелая тема, а ты очень впечатлительная. Пожалей себя.
Я смотрела в окно машины на заснеженную Москву, на укутанных румяных людей, а перед глазами стояли две рыжие собачки за решеткой. Они так ждали каши, вертели хвостами, вставали на задние лапки, просовывали морды между прутьев, принюхиваясь к запаху еды, но последнюю порцию Леша поставил в соседний с ними вольер. Рыженьким каши не хватило.
Вечером Санька задумался вслух:
– Вот у меня подушка и одеяло. А как же сейчас собаки в приюте?
Мне нечего было ответить.
– Я, когда вырасту, возьму где-нибудь миллион и построю теплый и большой приют для собак. Буду кормить их кашей каждый день. И воды там будет сколько хочешь.
– А что ты станешь делать, когда миллион закончится, а собаки захотят есть? – спросила я, выключая свет.
– Не знаю, – разочарованно ответил Саня.
* * *
В приют мы больше не ездили, но в мыслях я была там каждый день. Идея снять документальный фильм про приютских собак не отпускала.
Пока меня терзала нерешительность, ушла зима. Москва потеплела и посветлела. Время проходило, а я оправдывала свое бездействие ожиданием какого-нибудь знака. Мне словно не хватало последней капли сопереживания, чтобы взяться за камеру. И вот однажды эта капля все-таки набралась.
По обыкновению на майские праздники мы поехали в деревню, в Тверскую область. Там настоящий деревенский дом с бревенчатыми стенами, печкой, резными наличниками на окошках.
Мыши, крысы, кроты и ежи – наши привычные, хоть и нежеланные соседи. Поэтому когда я услышала возню и странное попискивание под полом в кухне, то расстроилась – подумала, что в доме опять завелись грызуны. Но прислушавшись, поняла, что возня не крысиная, копошился кто‐то покрупнее.
Я часто видела возле нашей деревни разных диких зверей: косулю, зайца, лисицу. Однажды мы встретили четырех медвежат! Но всех их я наблюдала только издалека, как правило, из окна машины. А тут такое – неведомый зверь прямо в доме.
Пол в кухне из широких досок, между досками щели. Я направила луч фонаря через щелочку и увидела чей‐то шерстяной бок. От неожиданности отпрянула. Кто бы это мог быть? На мой зов прибежали Леша и Санька. Они тоже заглянули в щель и удивились – там какие‐то зверьки, но какие именно?
Через узкую щель видно было плохо, тем более, что зверьки постоянно шевелились и не давали себя рассмотреть. Под луч света попадали то маленькие когтистые лапки, то коричневые кожаные носики, то серые мутные глазенки.