— Нет, — я снова был краток.
— Из него как–то делают спек, но как я не знаю и Краб говорил, что это большой секрет. Спек это одновременно хорошо и плохо. Это наркотик. Много таких кто им травится как героином или чем–то подобным. Поэтому спек в некоторых местах строго запрещен. За него могут оштрафовать, сослать в штрафники и даже казнить. При этом спеком можно обколоть и стабилизировать тяжелораненого. Если рассчитать дозу и правильно использовать хороший спек, то раненый одиночка и сам сможет добраться до помощи. Сидят же на спеке в основном муры, а если садится на спек не мур, то в муры ему прямая дорога. Муры это бандиты, но не простые. Бандитов тут всяких много, но муры, возможно, худшие из всех. Они водят шашни с внешниками, ловят простых иммунных и продают их внешникам. Краб говорил, что иногда не просто продают, а перед этим разделывают как каких–нибудь свиней. Внешникам мы и нужны только что на опыты и органы. Говорят, они из нас какие–то лекарства для своих миров делают. И ведь могут их туда отправлять. Есть у них какие–то лазейки, что бы в Улей шастать и обратно. Еще они не зараженные, как мы, и защищаются от местного воздуха. Носят противогазы всякие и респираторы, что бы ни заболеть. Их поэтому легко узнать. А так внешники всякие бывают. Нолды с высокими технологиями. Обычные с техникой такой же как у нас. Есть нечто среднее. Говорят ближайшие внешники покруче многих. Но я в этом не понимаю. Тот вертолет, что мы видели, был круче тех, что в твоем мире?
— Может быть, — пожал бы плечами, если бы руки не были заняты.
— Не разбираешься?
— Уж точно не эксперт, — сказал с фырканьем.
— Ну, тогда слушай дальше… — начала, было, новую порцию словесного потока Заноза, но не продолжила.
Я сначала подумал, что она думает над тем, о чем рассказывать. Молча отметил, что стоит завести какую–нибудь записную книжку, что бы структурировать полученную информацию и не упустить ничего нужного. Иногда оборачивался, что бы посмотреть, что твориться впереди. Она болтала и болтала, пока вдруг неожиданно не смолкла. Я снова обернулся и увидел девушку прислонившую руку козырьком ко лбу и высматривающую что–то далеко в небе.
— Что такое? — спросил я.
— Не пойму, — сказала она, не отрывая взгляда от неба. — Летит что–то.
Встал в лодке и тоже присмотрелся.
— Беспилотник вроде, — сказал я.
— Точно беспилотник, — согласилась она несколько обеспокоенно.
— Ракета! — крикнул я, увидев отделившийся от все еще достаточно далёкого, но быстро приближающегося беспилотного летательного аппарата шлейф и прыгнул из лодки зацепляя с собой Занозу.