Наконец выговорилась перед живым и относительно здоровым человеком. Ей это было нужно после нескольких дней одиночества.
— Ты сама как? — спросил я, наконец, сев и осторожно, что бы не напугать, обняв Катерину за плечо своей правой больше похожей на человеческую рукой.
— Вроде ничего не изменилось, — она снова утирала слезы.
— Ну, вот и хорошо, — взял ее аккуратненько за подбородок и приподнял лицо, что бы заглянуть в глаза. — Если бы мы свалились оба, то это без сомнений был бы конец.
— Зачем мы их вообще ели. Помрачнение какое–то, — она всхлипнула, и по щекам девушки покатились слезинки.
— Устали за тот день. Намучались. Столько стрессов. Не удивительно, что сотворили глупость. Хорошо хоть оба живы, — успокаивая, погладил ее по голове. — Теперь все позади.
— У тебя теперь необычные глаза, — сказала она невпопад, но самое главное, плакать вроде больше не собиралась.
— Что с моими глазами? — забеспокоился я.
— Они теперь тоже как у зараженного.
— Что прямо совсем?
— Нет. У тех глаза страшнее, а у тебя вроде ничего еще. Хотя левый все же страшный.
— Что с ним?
— Он другой. Правый на глаз пустыша похож. Левый как у зверя.
— Кроме глаз и рук еще что–то изменилось?
— Все изменилось. Ты вроде даже в росте и ширине плеч прибавил. Корка эта не только на руке, еще на плече и на лопатке была. Вон еще на шею и щеку немного залезло. Левая рука у тебя вроде толще теперь. Думала, если урчать начнешь, убью тебя, а если не смогу, то просто убегу.
— Хорошо, что не начал. Мне нравится жить и не хочется быть одному. Может это можно исправить? Или само пройдет? — потрогал левую щеку и шею, там тоже была крокодилья кожа.
— Хорошо бы. Проклятые жемчужины.
— А туда ты не заглядывала? — спросил, что бы отвлечь от хмурости опуская взгляд на ширинку, и получил тычок в бок.
— Дурак, — она потерла локоть ладонью.
Видимо ушибла.
— Больно же, — я потер бок.
— А чего ты?
— Пойду сам посмотрю. Я на минуту. Приспичило. Сейчас кстати утро или вечер? — поднялся на ноги.
— День. Я просто двери запираю, что бы никто ни залез.
— А как же когда уходила?
— Утаскивала тебя в тамбур, запирала тамбур и выходила с другой стороны. Я Таракана похоронила, что бы ты рядом с воняющим трупом не лежал. Пришлось и лопату искать, — я еще не успел подумать, а подруга уже обрисовала ситуацию.
— Хорошо, — ушел от света свечи, но без проблем нашел выход.
Пока шел, мне показалось, что левый глаз в темноте видит лучше правого. Правый почти совсем ничего не видел, а левым худо–бедно мог рассмотреть достаточно близкие предметы. Отметил сей факт, отвернул вентиль и в лицо ударил яркий дневной свет.