— Идём, — вздохнула Ванда. — Буду тебя знакомить...
Она вернулась в комнату, заставая товарищей у окна, всё так же о чём-то спорящих. Проходя мимо своей кровати. Ванда заметила на подушке белоснежный цветок каламеи, оставленный явно инрэйгом. Его нежный свежий аромат коснулся её обоняния, вызывая улыбку. Она склонилась к постели, поднимая цветок и собираясь рассмотреть его толком. Когда в следующий момент мараг устремился по руке вниз и, разинув пасть, откусил едва распустившийся бутон, принимаясь бессовестно жевать его.
— Ты! — сердито схватила его за хвост Ванда.
Дух лишь повис в её руке, качаясь на хвосте и продолжая лениво жевать нежные лепестки.
— Что это? — поморщившись, спросила Ивон, обернувшись к подруге.
— Это мёртвый детёныш марага! — воскликнул встревоженно Талл, затем замечая и то, что наглец жевал. — Моя каламея! Выплюнь сейчас же! Откуда у тебя эта мерзость, Синхелм? Восставший дух? Серьёзно?
— Это подарок... — пробормотала Ванда.
«Подарок» с довольным видом вернулся на её плечо, сверля алым взглядом живую парочку, продолжавшую возмущаться.
— Подарок — это то, что тварь сжевала только что, — несчастно вздохнул Талл. — Он опасен!
— Это создание мог призвать только некромант, — не собираясь приближаться к подруге, проговорила Ивон. — Кто дал тебе его? Ты можешь «это» выбросить?
— Это подарок отца, — повторила Ванда ложь, предложенную Кристианом.
Шагрим и Ивон неловко переглянулись.
— Мне его дал ректор по личной просьбе отца, — уточнила она, видя обречённость на лицах товарищей.
— Сам Рэйван? — переспросила Лейвр.
— Угу, — кивнула Ванда, а на её плече, повторяя, закивал мараг.
— Кто дарит такое юной каэли? — сложил руки на груди Шагрим. — Какой в нём прок? Ни красоты, ни ума, ни...
Он подался вперёд, к подруге, опрометчиво приближая лицо к притихшему марагу. Тот выждал мгновение, затем вцепившись когтями в рубашку Ванды и разинув пасть, клацнул огромными клыками, вынуждая инрэйга задержать дыхание.
— Кажется, он не любит, когда его эмм... оскорбляют, — Ванда нервно улыбнулась.
Сердито одёрнув расстёгнутый воротник рубашки, Шагрим придал себе невозмутимости.
— Ты уже дала этому порождению тьмы имя?
— Нет, — пожала плечами Ванда. — Как-то не думала об этом.
— Зиль — будет в самый раз, — ухмыльнулся Талл, прошёл к свободному креслу и опустился в него, закидывая ногу на ногу.
Зиль? На языке дикого горного народца йерийцев это означало — «зло малое». Кристиан подшутил над нею, подарив неугомонного духа? Интересно, как отреагирует на новое имя питомца?
— Отличное имя, — улыбнулась Ванда.