— Значит, на мои сообщения тебе плевать? — говорит наигранно обиженным голосом.
И тут меня осеняет.
— Так это ты, Цукаса?!
— А? Ты чего? В первый раз меня видишь?
Я не знаю, что на это ответить, но первым делом выс-с-скальз-з-зываю из его объятий.
— Так ты заблудился, что ли? — громко спрашивает меня рослый добряк по имени Такаги, не скрывая удивления. — Как можно заблудиться по дороге в свою же школу?
— Ну, э-э-э... — открываю я рот.
Мы сидим втроём в углу просторного садика на школьной крыше. Хотя сейчас обеденный перерыв, все пытаются спрятаться от палящего солнца, и вокруг ни души.
— Просто я вышла из дома...
— Вышла?
Такаги и Цукаса переглядываются так, словно встретили привидение. О, чёрт!.. Я же теперь Таки Татибана!
— Ну да, и увидела, как...
— Увидела???
— Что?
— Вышел!
— Э... Как?
— Вышел и увидел, вот как!!!
Оба одновременно кивают с очень странными лицами. Ах, ну да. «Вышел»... Надо быть осторожнее!
— Ладно, ладно, шучу! И вот я вышел, смотрю, а Токио вокруг шумит, бурлит, просто праздник какой-то...
— Эй, ты прикалываешься, что ли? — уточняет Такаги.
— Ну конечно!
Прикалываюсь ли я? Чувствую, что заливаюсь краской.
— А где твоё бэнто?[16] — интересуется Цукаса.
— Ах, да...
Но откуда у меня возьмётся бэнто?
Оба с интересом наблюдают, как я, покрываясь испариной, роюсь в портфеле.
— Да у него жар, похоже! — усмехается Такаги. — Цукаса, у тебя что-нибудь есть?
— Сэндвич с яйцом. А с тебя вон то печенье... Держи!
Мне вручают только что раздобытые сэндвич с яйцом и печенье. Я в растерянности.
— Спасибо!
Оба лишь молча усмехаются. Бывают же такие сообразительные и чуткие парни... Ох, перестань, Мицуха, неужели они тебе уже нравятся, причем оба сразу? Да ну, ерунда... Нет, всё-таки в Токио до невозможности круто!
— Ну, что? Сегодня после школы сходим опять в то кафе? — предлагает Такаги, уплетая свой рис.
Я невольно замираю, уставившись на него.
— А что? Можно! — отзывается Цукаса, пьёт воду из пластиковой бутылки, и кадык на его горле дёргается вверх-вниз.
Та-ак. И что же за место они имеют в виду?
— А ты, Таки? Пойдёшь?
— А?
— Ну, в кафе!
— Ка-кафе?!
И хотя они озабоченно хмурятся, я не могу больше выдержать напряжения — из меня вырывается крик. Я знаю: это в отместку! За «кафе» на автобусной остановке!
Две собаки мелкой породы, разряженные, как телезвёзды, лежат в ротанговых креслах, смотрят на меня своими леденцовыми глазами и виляют хвостами так энергично, что те вот-вот отвалятся. Между столами просторно, чуть не половина посетителей — иностранцы, на трети из них очки от солнца, больше половины в шляпах, ни одного в костюме, поскольку никто не работает ни в какой фирме.