— Сэнсэй! А можно вопрос? Разве это не то же, что «лихочасный»? — спрашивает какой-то парень.
«А ведь точно, — думаю я. — Сколько себя помню, вечерние часы, как правило, называют лихими».
Услыхав вопрос, госпожа Юки тихонько смеётся. Нет, всё-таки эта учительница литературы — самая красивая девушка в нашем захолустье...
— Но это же словечко из местного диалекта, разве не так? — отвечает она. — Насколько я слышала, так часто говорят старики в Итомори, в чьей памяти ещё сохранился древний язык...
— Да просто он сам деревенщина! — брякает кто-то, и по классу пробегает смешок.
Так и есть, Бабуля частенько бормочет на каком-то непонятном языке. И о себе говорит вечно в третьем лице, словно о ком-то другом... Думая об этом, я открываю тетрадь на странице, которая должна была оставаться чистой. Но теперь на ней чернели огромные буквы:
ТЫ КТО ТАКАЯ?!
Чего-о??
Незнакомые буквы словно всасывают в себя все окружающие звуки. Это не мой почерк. И эту тетрадь я точно никому не одалживала. И вообще. Что это значит: «Ты кто такая»?
— ... — мидзу! Продолжай, Миямидзу!
— А?.. Д-да, сейчас!
Спохватившись, я вскакиваю с места.
— Продолжай читать с девяносто восьмой страницы, — говорит госпожа Юки и, глядя на меня, странным голосом добавляет: — Хорошо, что хотя бы сегодня ты помнишь, как тебя зовут!
Класс тут же дружно хихикает. Что всё это значит, чёрт побери?
— Так ты что, ничего не помнишь?
— Нет.
— Честно?
— Ну, сказала же, — отвечаю я и пью свой банановый сок. Вкуснятина. Саечка смотрит на меня, как на чудо света.
— В общем, вчера ты не могла вспомнить ни свою парту, ни шкафчик для одежды. Волосы у тебя торчали в разные стороны так, будто ты только проснулась, даже хвост не завязала. Форму надела без воротничка и вообще держалась так, точно тебя подгоняют палкой.
Я представляю себе, как это должно было выглядеть. Ого!
— Да ты что... Правда, что ли?!
— Короче, вчера ты была похожа на человека, потерявшего память.
Я лихорадочно стараюсь вспомнить хоть что-нибудь. Действительно, странно. Ничего не помню. Хотя нет. Какие-то обрывки ещё всплывают.
Что же там... Какой-то незнакомый город?
Моё отражение в зеркале... Парень?..
Я отчаянно пытаюсь восстановить фрагмент за фрагментом.
В небе, словно поддразнивая меня, клекочут коршуны. Обеденный перерыв. Мы сидим в уголке школьного двора и запиваем наши обеды банановым соком из бумажных упаковок.
— Ну... Мне всё время кажется, будто я видела какой-то жутко странный сон. Как бы сказать... Словно из жизни кого-то другого. Только я очень плохо его помню.
— Всё ясно! — вопит Тэсси так неожиданно, что я вздрагиваю.