Как выяснилось, сразу после их первой встречи небольшой банк, которым владел Иван Шаумович, потерпел крах, но оставшихся сбережений вполне хватило на открытие обувного магазина, который до сих приносил пусть не астрономический, но стабильный доход. Для полного счастья Ивану не хватало лишь семьи.
Совпадение желаний и обоюдная симпатия сделали свое дело, и через месяц Люся и Иван образовали вполне пристойную ячейку общества. Не хуже других.
Можно ли было назвать этот союз счастливым? Вряд ли. Скорее спокойным и благополучным, но разве не об этом просила Люся? «Нет взлетов, не будет и падений», — убеждала она себя.
Огорчало то, что роль мужа носила для Ивана исключительно функциональный характер, без примеси романтики. Жена, как семейная единица, по его мнению, также имела прежде всего утилитарное значение. Вся романтика укладывалась в подарки и букеты цветов согласно расписанию праздников.
Сексуальная сторона совместной жизни тоже была размеренно-вялой, но всё же имела место, и вскоре Люся забеременела. Врачи хмурили брови и дружно пугали «старородящую» возможными отклонениями, но, наперекор всем, Степан Иванович появился на свет легко и оказался вполне здоровым ребенком.
Биологическая программа была выполнена, Люся получила свою порцию материнского счастья. Правда, ощутить его в полной мере мешали бессонные ночи, постоянная тревога за любимое дитя, отказ от прежних привычек, раздражение, вызванное душевной неповоротливостью мужа.
Несмотря на желание иметь детей, Иван не проявлял ни восторженности, ни отцовской активности. Было ясно, что новые обязанности, свалившиеся на него к пятидесяти годам, больше утомляли, чем радовали. Люся видела, что утомляло Ивана всё: новые звуки, запахи, общий рваный ритм существования. Наняв няню-помощницу, «молодой» отец семейства всё чаще старался спрятаться от домочадцев в интернете.
Постепенно жизнь все же выравнивалась. Новые обязанности стали рутиной, чадо росло и формировалось в самостоятельную личность. Мысли о счастье постепенно покинули Люсю, они просто не вписывались в скоростной ритм конвейера каждодневных задач. Да и что это вообще такое — счастье? Когда в жизни всего понемногу или когда есть что-то одно, но главное? Потому что всего и помногу просто не бывает.
Книг Люся больше не писала, вдохновение оставило ее. Вдохновение ли это было? Теперь Люся не была в этом уверена, ей даже было стыдно за свои истории, добавившие миру лишнюю каплю глупости и слащавости. Люся вдруг поняла, что все её сочинения — всего лишь состряпанные по простенькому рецепту блюда, приправленные синтетическими вкусовыми добавками. Литературный фаст-фуд.