— Что ты только что сказал?
— Я бы никогда не стал никому переходить дорогу. Тем более брату.
— Хайд сказал тебе?
Хейден качает головой, широко улыбаясь.
— Хайд никогда бы не сказал. У меня было чувство, основанное на улыбке, которая не сходила с его лица с тех пор, как вы вернулись сегодня утром.
— Ты и твои глупые чувства! Это был всего лишь поцелуй! — Меня поражает, что я вообще оправдываюсь. Я хлопаю его по плечу. — Я могу целовать кого хочу.
Руки Хейдена поднимаются в защиту, когда он смеется.
— Конечно, можешь, но это к делу не относится. Я только хотел сказать, что мне это неинтересно, — он показывает на пространство между нами, — так что здесь нам будет хорошо.
Нарочито небрежно он скрещивает руки за головой и откидывается назад, словно греется на солнышке. Самодовольная улыбка на его губах заставляет мою кровь закипеть, но я полна решимости играть по правилам.
Я тоже откидываюсь назад, притворяясь, что мне так комфортно в моей липкой, пропахшей в дыме одежде. По прошествии нескольких минут я могу сказать, что Хейден разочарован, что я не отреагировала на его комментарий.
— Я же просила тебя не лгать мне, — говорю я, когда проходит целых пять минут.
Он пристально смотрит на меня.
— Когда я солгал?
— Прямо сейчас. Ты сказал, что ты не заинтересован, но это не так. Я видела, как ты смотришь на меня.
— Не могу смотреть на тебя?
— Конечно, можешь. Просто то, как ты смотришь на меня, говорит о многом.
— И как же это?
— Ты делаешь это своим ртом.
— Я делаю это?
— Да. Ты дуешься.
Хейден откидывает голову назад и смеется.
— Я дуюсь на тебя?
— Именно так.
На самом деле не то, чтобы дуется, но это единственное слово, которое я могу подобрать. Иногда, как и совсем недавно, его губы расслабляются в очень привлекательной, страстной манере, которая близка к надутому лицу, но оно не дуется.
— Ну, — говорит он. — Пусть тебя не пугает моя надутость. Я обещаю, что ты будешь в безопасности рядом со мной. У нас с тобой все равно ничего не получилось бы.
— Ты сказал это только для того, чтобы я спросила почему.
— Ты сказала это только потому, что избегаешь спрашивать почему.
— Прекрасно. Почему, Хейден? Почему ты так уверен, что у нас ничего не получилось бы?
— Помимо причины, о которой я упоминал ранее?
— Да, помимо нее.
— Между нами нет искры.
Я свирепо смотрю на него. Этот парень когда-нибудь говорит прямо? Неужели он никогда не говорит, что на самом деле имеет в виду?
Сосредоточившись на холмах, я обдумываю ситуацию. Он сделал это нарочно, конечно. Чтобы заставить меня задуматься, может ли между нами быть искра. Проблема в том, что, хотя я вижу его обман, мне на