— Более чем, мой король, — с мягкой улыбкой отвечает ему супруга и возвращается к вышиванию.
— Тогда, пожалуй, дело можно считать решённым…
— Нет! — бормочу я, обхватывая голову руками. — Только не это! Нет!
Но король не слушает меня, он берёт серебряный колокольчик и звонит. На звон прибегает детина в зелёном камзоле и напудренном парике.
— А вот и мой расторопный первый дворецкий, господин Тотле, — говорит правитель Северной Атомики, указывая на детину. Тот расшаркивается и едва ли не стелиться по полу.
— Уважаемый Тотле, — продолжает между тем король, — приведите гончара.
Первый дворецкий опять раскланивается и исчезает за дверью.
А я поворачиваюсь к королю:
— Пожалуйста, не делайте этого! Я всего лишь хочу найти способ вернуться домой. Ну, хотите, я найду вашего сына и поговорю с ним? Пожалуйста.
Король барабанит пальцами по подлокотнику.
— Вы рисуете заманчивые перспективы, дитя моё. И я, поверьте, искренне хотел бы помочь вам вернуться. Но дело вот в чем — я дал слово короля, что вы поженитесь с этим гончаром. И теперь уже ничего не могу поделать.
В комнату неровным шагом входит… я так понимаю… мой будущий супруг. Уютное помещение сразу же наполняется запахом сивушного перегара.
Громко икнув, новоприбывший заявляет:
— Ну, и где тут моя невеста? — Язык у него заплетается, окончания тонут в икоте. — Говорят, принцесса столь уродлива, что все женихи от неё разбежались в ужасе!
Он гыкает, а король встаёт, подходит ко мне, берёт за подбородок и поворачивает мою голову в сторону гостя:
— Зачем верить глупым сплетням. Оцени сам, друг мой.
Я тоже оцениваю: бродяга в грязных лохмотьях, нечесаный и давно нормально не брившийся. Стоит, держась за косяк одной рукой, а другой — сжимает горлышко оплетённой соломкой бутыли. Только нищего алкоголика мне не хватало. Такого добра и на родине полно, в сказку ходить не надо.
Только…
… когда мои глаза встречаются с его — тёмно-красными, зловеще-горящими, я понимаю, что мужчина вовсе не пьян, и вообще не тот, кем кажется на первый взгляд, и тогда мне становится страшно…
Вот тебе и черепки на счастье, Илона!
Глава 7. Широкой этой свадьбе было места мало
Красноглазый суженный обходит меня по кругу, оглядывая, как ярмарочный товар. Ухмыляется хищно и недобро, отхлёбывает из бутылки, а потом рукой, сжимающей горлышко, обводит меня, словно чертит воздушный круг.
— А она ничего… — говорит так, будто меня здесь нет, поверх моей головы, королю. — Беру! Заверните…
Отхлёбывает ещё глоток, неприлично икает.
Да уж! Семейным счастьем от него так и прёт! А ещё — дешёвой сивухой.