Дальше гости, гости, гости. Вечные проблемы — куда ставить цветы и зачем нам пятый сервиз? Мамино шиканье про «дарёного коня». Громогласные возгласы тёти Симы на тему, когда же она сможет понянчить моего первенца и её же разглагольствования о современной молодёжи, не видящей реальной жизни «за своими интернетами». Кир, ехидно напевающий: «День рожденья — праздник детства, и никуда-никуда-никуда от него нам не деться». Ненавистная мне попса, потому что «а подо что гости будут танцевать». Родители, которые только и знают, что курсируют между столом и кухней, будто слуги в королевском замке, спешащие накормить придворных.
Бедные мои! Точно знаю, что всю ночь не спали. Папа возился с мясом, мама — с тортом.
Вот за это — за усталых измотанных родителей, старающихся держаться бодро и шутить, я и ненавижу праздники.
Я вообще не компанейский человек. И через полчаса этого фарса у меня раскалывается голова и скулы сводит от дежурных улыбок.
Чмокнув маму в щёку и извинившись перед гостями, которые решают, перейти ли уже к десерту или продолжить с горячим, ухожу к себе в комнату.
У меня тут отличная звукоизоляция. Закрыл дверь — и полная тишина. А мне сейчас очень нужно хотя бы несколько минут тишины.
Но полежать не получается, едва голова касается подушки, нарисовывается Кир.
— Не злись, коть. Я быстро. Только подарю и уйду.
Решаю махнуть рукой на мигрень и чувствую себя любопытной кошечкой, почуявшей лакомство.
У Кира всегда классные подарки, не то что «нужные» от тёти Симы.
Сажусь, Кир опускается рядом и достаёт из кармана небольшую коробочку.
Меня бросает в ледяной пот. Нет, только не это! Кирка, не порти всё! Мы же только друзья, так нечестно!
Должно быть, он считывает панику на моем лице, ласково похлопывает по плечу и говорит:
— Успокойся, коть. Это не то, что ты подумала. Убедись сама.
Я осторожно открываю коробочку, как будто оттуда сейчас выскочит нечто и укусит прямо за нос.
Но всё оказывается не так страшно — на маленькой подушечке из голубого бархата лежит… горошина.
Да-да, обычная горошина. Очень яркая аппетитная горошина.
Но прежде, чем я успеваю вскинуть брови в своём фирменном «Что за фигня?», Кир поворачивает прикроватную бра, и горошина начинает сиять.
Изумрудные зайчики скачут по стенам, и я, восторженная и завороженная, не могу оторвать от них взгляд.
— Она драгоценная? — спрашиваю и осторожно трогаю гладкую поверхность. На ощупь как жемчуг. — Что это за камень?
Кир таинственно улыбается.
— Помнишь, ты злилась, что неподалёку от твоего сувенирного открылась антикварная лавка.