— Да, — глухо отзывается он. — Но какое это имеет отношение к жанру?
— Самое прямое, — невесело хмыкаю я, — у нас о попаданках, залётных по-вашему, многие авторы пишут книги.
— И что, — искренне удивляется он, чуть отстраняя меня и заглядывая в глаза, — у вас там много таких, как ты? Попаданок, то есть?
— В книгах — не с честь! А в реальности, судя по всему, только мне так подфортило.
— Но зачем ваши — как ты их назвала — авторы, кажется? — киваю. — Так вот, зачем они пишут такие книги?
— Не знаю, — честно заявляю я, — наверное, считают что это весело. Поставить персонажа в какую-нибудь сложную ситуацию и смотреть, как он будет оттуда выпутываться.
— Чудной у вас мир, — Ландар проводит рукой по моим волосам, наклоняется и целует.
И я тону, растворяюсь в этом поцелуе. Он горчит виной, отдаёт солёным привкусом отчаяния, тает во рту чуть терпкой радостью.
Встаю на цыпочки, тянусь навстречу, как росток тянется к солнцу.
Как же глупо было искать добро от добра!
— Ты три месяца ждал меня? — говорю, когда вновь получаю такую возможность.
— И искал, и терял надежду, и бесился, — он улыбается, светло и немного устало, — только всё это теперь неважно. Потому что ты вернулась…
Беру его шершавую от работы, но при этом — аристократически узкую ладонь, прижимаюсь к ней щекой и подталкиваю его:
— Теперь ты.
— Что я? — не сразу понимает он.
— Рассказывай: откуда у тебя в шкафу такая странная корона? И почему она была ржавой?
— Хорошо, — на диво легко соглашается он. — Давно надо было сказать. Больше недомолвок — меньше доверия.
— Так давай покончим с тайнами! — с энтузиазмом предлагаю я. Сама после «исповеди» чувствую себя куда лучше. Будто гора с плеч реально упала.
— Непременно, но не здесь, — он сильнее закутывает меня в плед, подхватывает на руки и несёт в спальню, устраивает на кровати, садится рядом и берёт за руку: — Рассказ будет долгим. А ты не вздумай уснуть, потому что я откровенничать не мастак и второй раз такой подвиг не повторю.
Ласково улыбаюсь и искренне заверяю:
— Не волнуйся, я обожаю длинные сказки. Так что не засни сам, пока не расскажешь до конца.
— Убедила! — смеётся он, поправляет подушку у меня под спиной и говорит: — И напросилась! Вот теперь сиди и слушай… — он выпускает мою ладонь, складывает руки на коленях, устремляет взгляд вдаль и начинает: — Когда-то я был королём…
Волшебное зеркало крупным планом показывает хорошенькую златокудрую девицу. Она сидит за пяльцами и что-то напевает.
Король отрывается от созерцания девичьих прелестей и обращается к первому советнику: