— Ну я это… в общем… уехала с Нильсом… — господи! как же трудно говорить такое мужу! — …ииии… потом…
— Илона! — выплёвывает он. — Тебя не было три месяца. Я жду внятных объяснений.
— Три месяца? — в голове не укалывается. — Ведь прошло всего пару дней.
— За эту «пару дней», — ехидно передразнивает он, — тебя успели похоронить, а меня — ославить на всю округу: мало, что рогатый муж, так ещё и внезапный вдовец. Так что — чётче, я жду.
Я не учла, что время во владениях Хозяйки Перепутья могло течь совершенно по-другому. Ничему меня сказки не научили — ведь там нередко герой попадал в какое-либо странное царство-государство и оставался молодым, в то время как остальные — старились.
Надо же так влипнуть! Теперь главное всё разложить по полочкам, для себя прежде всего.
Опускаю голову, обнимаю себя за плечи и быстро-быстро пересказываю всё, что случилось со мной с момента той глупой ссоры за столом.
Ландар не перебивает, садится на край верстака, водит пальцем по контуру короны и внимательно слушает меня, иногда только тихо угукает.
— Хозяйка Перепутья, значит, — задумчиво произносит он, потирая подбородок.
Мой рассказ окончен, я совсем сникаю, будто, выдав все объяснения, сама осталась не с чем, разделась и стою теперь голая пред судом, жду вердикта.
— Да, она, — робко отзываюсь.
— Умеешь же ты притягивать… — хмыкает Ландар, — … странных существ… То — Госпожа Искажений, то — Хозяйка Перепутья, то — жители Деревни Грёз. Ну надо же! Другой за всю жизнь и трети того не узнает, что ты узнала.
Вздыхаю, пожимаю плечами:
— Я же залётная. Мне по жанру положено.
Ландар отлепляется от стола, идёт в угол, где скручена в рулон его постель, — со дня нашей свадьбы он спит в мастерской, так привычку и не изменил, даже в моё отсутствие, — вытаскивает плед, набрасывает мне на плечи. И лишь потом — в коконе — сгребает в охапку, прижимает к себе. Куда более горячо и страстно, чем раньше.
Я кладу ладони ему на грудь, устраиваю на них голову, прикрываю глаза.
Как же тепло и спокойно.
Меня защитят, меня никому не отдадут. Я нужна и важна.
Ландар не говорит этих слов, я чувствую их кожей.
Он гладит меня по волосам, по спине, целует в макушку и спрашивает уже по-доброму, с нескрываемым любопытством:
— Что ты имела в виду, когда сказала «положено по жанру»?
Усмехаюсь. Как объяснить мужчине из другого мира «любовь» наших авторов к забрасыванию девушек из двадцать первого века во всевозможные, будоражащие воображение, миры?
— Помнишь, тогда ты… спросил… как называют залётных в моём мире? — я не уточняю когда, но по тому, как Ландар каменеет и напрягается, понимаю — и так ясно. Ага, спросил то с ножом у горла.