— Поэтому стоит держаться друг друга, чтобы предотвратить это «нехорошее», — заявил Роман.
— Что? — оторопела она.
— Ты не позволишь мне заблудиться в этом большом городе и универе. А я не позволю тебе еще что-нибудь сломать. Отлично ведь? Мы прекрасно дополняемся.
— Ты сейчас издеваешься?
— Да никогда, — уверил Морозов, — раз уж учимся в одной группе, то и пар у нас одинаковое количество. Освободимся в одно время.
— И?
Ответа Камилла не дождалась, поскольку голос Угрюмова предупреждающе повысился, и всей аудитории пришлось смолкнуть. Вот так всегда, хоть не дыши на его лекциях. Скорее бы перерыв. И скорее бы явилась Тонька.
— Пишем, господа студенты! — преподаватель прошелся вдоль кафедры, заложив руки за спину, — то, что я даю сейчас, вам ни гугл ни местная библиотека не подскажут! А на зачете спрошу непременно.
— Не поделишься ручкой и листком бумаги? — с видом брошенного щенка спросил Роман, — так уж вышло, что я сегодня в некотором роде на разведке, не взял ничего такого.
Камилла покачала головой, перекинула свои чудесные волосы на одно плечо, чтоб лучше видеть соседа, и пододвинула к нему одну из тетрадей. Рядом устроила ручку. Морозов пробормотал благодарность, глядя на яркую розовую обложку в россыпи блесток.
— Она шла бесплатно, в подарок к другим, вот и взяла, — видимо замечая выражение его лица, нервно пояснила Камилла, — не нравится, можешь выбросить после занятий.
— Выбросить? Да никогда, — хмыкнул Роман, — еще как нравится.
— Ты странный…
— Есть такое дело, — простодушно улыбнулся он.
Снова умолкая, они принялись записывать за преподавателем, пытаясь успеть законспектировать хотя бы основную мысль. Камилла давно привыкла к той скорости, с которой «диктовал» вредный доцент Угрюмов, теперь придется смириться с этим и ее соседу.
Иногда она осторожно поглядывала на Романа, опасаясь очередной выходки. Но он был серьезен и сосредоточен, аккуратным почерком исписывая страницы подаренной тетради. Кто же такой, Роман Морозов? Почему перевелся сюда? Почему сразу не поступал в этот универ? И что самое интересное, почему был знаком девчонкам, которые болтали о них на крыльце? Что они там говорили о голосовании? Любопытство одолело ее, но смешивалось с острым желанием попроситься выйти в туалет, а самой сбежать в неизвестном направлении.
Почему Тоньки так долго нет? Такое ощущение, что пишет реферат, а не забирает его из дома. А может, случилось что по дороге? Маршрутки ездят, как попало, а сейчас все обледенело, и сугробы по колено… Фантазия пошла в разнос, и она совсем разволновалась. Позвонить с аудитории никак не получится, Угрюмов со своих занятий никого никогда не отпускал, только если кто при смерти оказывался.