— Наконец-то уже через день смогу вручить подарок, — меж тем довольно проговорила Тоня, спасительно отвлекая от мысленного возмущения, — знаешь, сколько уже терплю? И только попробуй потом сказать, что не понравилось.
— Это мы еще посмотрим, — поддразнила Камилла, — надеюсь, что это не сертификат на посещение тату салона?
* * *
И так… Ввиду свалившихся, словно снег на голову новостей, придется менять все планы. Роман прошелся по двору, постукивая ребром телефона по ладони. Всю первую половину завтрашнего дня у него попросту украли. Но теперь столько нужно успеть. Он просто обязан успеть.
— Как же ты мне дорог, Красовский, — вздохнул Роман.
Сегодня нужно будет купить задуманный подарок, который наверняка придется вручить накануне дня рождения. Верно, пусть немного раньше, но иначе никак. Размышляя об этом, а также об отце, которому непременно позвонит после первой пары, Роман отправился к крыльцу, пересекая широкий пустой двор. У ступенек, прислоняясь спиной к обледенелым перилам, все так же дымил очередной сигаретой Тополев. Признаться честно, на какое-то мгновение возникло острое желание заставить съесть ту самую сигарету. Но к черту его, он должен был вернуться в аудиторию. Однако едва Морозов шагнул на первую ступеньку, как понял, что задержаться все же придется.
— Че, на малолеток потянуло? Мож статейку УК РФ процитировать? — послышалось сбоку, и Романа обдало едким дымом, вынуждая брезгливо задерживать дыхание.
— Соску изо рта выплюнь, прежде чем его открывать, — сдерживаясь, чтоб не поддаться на провокацию, проговорил Роман, — а еще лучше — думай, стоит ли его вообще открывать. Воздух не копти.
— Слушай, мажор, — Андрей отбросил недокуренную сигарету в снег, — ты здесь только второй день, а я уже заколебался весь этот бред слушать и писк на каждом этаже универа. Мне плевать, что ты там перед камерами строишь из себя. Здесь ты никто.
Роман холодно усмехнулся. Еще один… Сколько таких типов встречалось за последние пару лет? Подобные Тополеву считают, что «мажорам» вроде него все даром с неба падает. Они видят только лицевую часть «успеха», даже не подозревая о том, какова порой его изнанка. Пустая зависть нередко ослепляет.
— Однако — браво, — Роман заставил себя повернуться к нему, — отличная речь. Паузы выдержаны, интонация передана. Да ты талант, Тополев.
— Ты думаешь, я шучу с тобой, Морозов?
— Полагаю, что свести все к нелепой шутке, интеллекта не хватит, — ровно ответил Роман, ощущая, как в спину ударил ледяной порыв ветра.
— Слушай ты… — сквозь зубы бросил Тополев, злясь на то, что стоя рядом, первокурсник оказался выше его.