— Почему вы спите здесь, вы что, бездомный?
Домин встал и еще раз потянулся.
— Мы с тобой вчера не договорили, я решил подождать, пока ты проснешься. Сейчас мы выпьем кофе, ты позавтракаешь, и я отвезу тебя в университет.
— Но в баре никого нет.
— Не беспокойся, я пока еще в состоянии сварить кофе без помощи бармена.
— А разве вам можно…
— Это мое казино, если ты не знала, — чуть наклонился вперед Домин, — и мой бар. Здесь мне можно все.
Динка продолжала таращить глаза.
— Слушай, не делай так, ты и правда похожа на куклу, — сказал Домин и вышел из стафф-рума.
Динка вскочила и подбежала к зеркалу. Ну ничего так, слегка взлохмаченная, но в принципе, могло быть и хуже. Она достала расческу и косметичку, и принялась спешно придавать себе божеский вид.
Когда Дина вышла в бар, Домин доваривал вторую чашку кофе. Он указал ей на крайний столик в зале:
— Садись, сейчас все будет готово.
Через пару минут перед ней стояла дымящаяся чашка, нарезанные сыр и ветчина, наверняка Домин стянул их из холодильника в баре. Ну не с собой же привез, в самом деле. Сам он уселся напротив, вытянул ноги и отхлебнул из чашки.
— Почему ты не ешь?
— Я не привыкла завтракать.
— Это плохо. Нужно завтракать, ты испортишь себе желудок, — он подцепил кусок ветчины и отправил в рот.
— Мое отчество Владимировна, — сделав глоток, сообщила Динка.
— И? —Домин жестом призвал ее продолжать. — Мне следует тебя так называть?
— Нет. Именно Владимировна, а не Максимовна. Вы не мой папа, чтобы так обо мне печься, Максим Георгиевич. С чего вдруг вы озаботились моим здоровьем?
— Ты со всеми так разговариваешь, или я особо везучий? — Домин откинулся на спинку стула и с интересом разглядывал Динку.
— В основном, когда чего-то не понимаю, — она сидела прямо и пытливо смотрела на Домина. — То вы грозный цербер, то вы отец родной, вы меня совсем с толку сбиваете, Максим Георгиевич…
— Так, — Домин поднялся и направился к ней с чашкой в руке, — вижу, ты меня не слышишь. Значит, сейчас пьем кофе на брудершафт, и ты начинаешь говорить мне «ты».
— Сдаюсь, я уже говорю тебе «ты», — быстро сказала Динка, подняв ладонь. Домин плюхнулся обратно.
— Прекрасно. Ты быстро схватываешь. И все же рекомендую тебе поесть.
— Можно вопрос, Максим… Максим.
Домин благосклонно кивнул.
— У тебя месячник добрых дел?
Домин засмеялся, и Динка ошалело заморгала. Он совсем другой, когда смеется, словно треснула невидимая гипсовая маска, стягивающая лицо.
— Нет, — он отрицательно мотнул головой и с прищуром посмотрел на Динку. — Где ты видишь добрые дела? Мы просто пьем кофе и завтракаем.