— Значит, убийство десятка-другого человек за грех не подходит? — невинно поинтересовалась она, прихлебывая прозрачную жидкость.
Алекс поперхнулся. Нет, конечно, она не в монастыре жила и хвалебные оды Богам вряд ли пела, но что бы вот так… Заметив его растерянный взгляд, девушка рассмеялась.
— Ладно тебе, Алекс. Можешь не верить, но мне почти всегда везло. Теоретически я могла бы, но на практике всегда удавалось спихнуть негодяев в руки Стражей. Хотя однажды я поддалась искушению…
— Когда? — полюбопытствовал он, накладывая себе мяса.
— Грустная история, в самом деле, — девушка задумчиво созерцала огонь, не притрагиваясь к пище, — Мужик девушек силой брал. Извращенец чертов. На месте преступления и застала. Не сдержалась, в общем, и… Нет, не хочу об этом.
Алекс пожал плечами. Безусловно, он сочувствовал несчастным жертвам, но за свою карьеру, пусть и не богатую, ему попадались откровенно грязные дела. И убивал он чаще, чем хотелось бы. А потому душа давно покрылась защитной коркой, и на задания он смотрел просто как на задания. Выследить, обезвредить тем или иным способом, а потом получить награду. Вот и все.
— Ладно, тогда расскажи мне про себя. Все-таки живем вместе, а, я о тебе совсем ничего не знаю.
Девушка с сомнением покосилась в его сторону.
— Думаешь, меня отпустили на свободу под честное слово? Две клятвы крови, Алекс. Придумал, куда мой труп спрячешься в случае чего?
Вино все-таки пошло носом. Лера заботливо постучала ладошкой между лопаток. Крепенько так.
— Ну ты… даешь, — и вдруг само выскочило, совершенно неожиданно, — Прости меня. За тот случай в детстве.
Сказал и сам смутился. Извинялся уже вроде, а вот опять с языка слетело. Наверное, потому что понимал — их первый разговор дурацким получился. Весь комом от первого и до последнего слова. И никому легче не стало. Но пробовать он все равно будет! Пока в зеленых глазах не исчезнет последняя тень осуждения.
Лера опешила немножко. Растерянно прокусила губку и очень уж сосредоточенно в камин уставилась, как будто там саламандры брачный танец устроили. Алекс тоже молчал. И мысленно клеймил себя придурком. Нужно было подождать, пока она сделает хотя бы пару глотков. Может алкоголь чуть размягчил бы застарелую корку обиды?
— Мы были детьми.
Ну вот опять! Но его возражения умерли, не успев оформится в речь. Лера снова смотрела ему в глаза. Но теперь уже по-другому. Не с показным безразличием, явно отдающим фальшью, а мягко и спокойно. И как гора с плеч свалилась. Неужели простила? Так быстро? Без скандалов и упреков длиной в несколько часов? Сам себе поверить не мог.