Ника замерла, и встала как вкопанная. Она так и продолжала в меня своим безразличием стрелять. Целилась и попадала. В упор. Без права на спасение. Я даже уклониться не мог. Она не давала. Да и я не заслужил.
— Егор, давай без этого спектакля. — Устала начала она, и потерла кисть своей руки, той, за которую я держусь. Только вот, до меня не дотронулась. Я себя в этот момент грязным почувствовал. Таким, что сама принцесса прикоснуться брезгует.
— Поговори со мной. Это все, чего я хочу.
Я когда-нибудь, умолял кого-то?
Нет.
Не было такого.
А сейчас, клянусь, я готов на землю упасть, и как грешник молить о прощении.
— Я этого не хочу. Я не хочу разговаривать с тобой. Не хочу видеть. Понимаешь? И во мне говорит не женская обида, не думай. Это взвешенное решение. Оно обдуманное.
— Ник, просто, выслушай.
— Нет. Отпусти. — Она вырывает руку, и я позволяю ей это сделать. — Хватит! Я заслужила всего, что со мной произошло…
Открываю рот, чтобы перебить ее, но не получается. Ника в этот момент делает резкий шаг, и кладет ладонь на мои губы.
Разряд мне в сердце.
Серьезно.
В ту секунду меня, словно током шарахнуло. 220 — это минимум.
— За все мысли, за все глупые поступки. Заслужила. — с надрывом, продолжает она. — Егор, но я это приняла. Я упала в свою же грязь, но встала. Как бы ни было плохо, что бы ни произошло, но я не хочу тебя больше видеть. В тот день, ты сказал убраться из твоего дома и не попадаться на глаза. Я сделала все, как ты и просил. Сейчас, я прошу о том же.
Где моя белка?
Где та улыбчивая брюнетка, с которой я познакомился?
Почему сейчас она смотрит на меня, будто я пустое место?
Господи. Пусть ненавидит, пусть кричит, пусть отобьет мне яйца, но не смотрит так. Я чисто физически не могу перенести этот взгляд. В нем нет ничего. Никого. Меня в нем нет. Есть только один придурок, от которого она хочет поскорее избавиться.
— Я не знал. — Бросил я, в надежде, что она уловит смысл этой фразы.
— Я знала. И я пыталась тебя все объяснить.
Уже предвидел, что она сказать хочет.
Понимал, что сейчас волком взвою.
— Нет. Нет. Не говори этого вслух.
Я был согласен, закрыть уши, и начать петь, лишь бы этого не услышать.
— Прощай, Егор.
Одной фразой расхерачила меня.
В спину ей смотрел, когда она развернулась и в сторону подруги пошла. Все ждал, что обернется и на меня посмотрит. Ни хрена. Не дождался. Так и стоял как придурок, один на остановке, не зная, что дальше делать.
Егор.
Я чертовски злился, провожая белку взглядом.
Конечно, не на нее. На себя — придурка. Только на себя. На всю эту дерьмовую ситуацию, которая настолько подпортила нашу охрененную жизнь. А она была такой. Присутствие Беловой осветляло все. Девушка невидимым ластиком стирала все мои страхи. А я… А я новые, как школьник рисовал, и портил всю чистоту, которую Ника создавала своим трудом.