Иногда Вадиму удавалось сбежать без скандала, но чаще он не выдерживал, и все заканчивалось слезами, упреками и обидами – разумеется, с ее стороны. В этот раз, видимо, все прошло особо резко, потому что вернулся он с шерстью дыбом. Как ни пыталась я хоть как-то все сгладить, но все-таки на мину наступила.
Дернул же меня черт сказать, что лучше бы мама-дорогая пошла в какой-нибудь кружок бальных танцев или завела собачку. Меньше времени оставалось бы на всякую хрень. Хотя, по большому счету, было абсолютно неважно, что именно я сказала. Надо было вообще молчать, как партизан на допросе, а я распустила язык. Вадим тут же завелся с пол-оборота и припомнил, что я постоянно о ней в последнее время плохо отзываюсь. Разумеется, шипеть в ее адрес разрешалось только ему. По правде говоря, я старалась вообще о ней никак не отзываться, но за последние пять лет поручиться не могла. Слово за слово – и понеслось.
В самый разгар войны зажужжал мой телефон, и я сбросила звонок, даже не посмотрев на экран. Но это дало Вадиму возможность ретироваться в свой окоп – хлопнуть дверью гостиной.
Высказав в мировое пространство все, что думаю о маме-дорогой (разумеется, вполголоса, чтобы не было слышно за стеной), я сварила себя кофе, плеснула туда сливочного ликера и села за стол. Разумеется, я помнила слова Вадима о том, что мы не раз сорвемся и разругаемся, но не думала, что это случится так скоро. Тем более после того, что было вчера. Но особо удивляться не стоило. Когда негатив копится столько времени, наивно ждать, что можно сразу все перечеркнуть и обо всем забыть. Нет, сочиться все будет долго. Как гной из лопнувшего нарыва.
Я выпила кофе, помыла чашку и только после этого вспомнила о сброшенном звонке. Последним в журнале входящих значился телефон Марины. Это было уже совсем неприятно.
После разговора о ней с Вадимом и с девчонками я сначала сгоряча решила вообще разорвать отношения и занести ее телефон в черный список. Но, подумав, поняла, что это стратегически неверно. Такую опасную змею стоило держать под контролем. Сама я ей звонить не собиралась, но на ее звонки все же лучше было отвечать. Хотя бы уже для того, чтобы знать о ее намерениях. Пусть даже приблизительно. И вот такой прокол. Хоть набирай и спрашивай, что ей было надо.
Я крутила телефон в руках, не зная, как поступить. В другой ситуации наверняка посоветовалась бы с Вадимом, но сейчас это было явно не ко времени. В конце концов решила не перезванивать.
Спать мы легли, повернувшись друг к другу спинами и даже не пожелав спокойной ночи. Наутро все еще дулись, но уже как-то вяло. Скандал явно выдохся. Вадим вполне мирно сказал, что собирается в автосервис, а оттуда сразу поедет на дачу.