- Тебе было двенадцать лет, и ты сориентировалась в настолько стрессовой ситуации, - Максим побледнел, он смотрел во все глаза. Мире не понравился этот взгляд.
- Только не надо меня жалеть! - Мира поморщилась. - История жалостливая, хоть сериал снимай, но такое случается. Я выжила и не хочу, чтобы меня жалели. Жалеть надо тех, кто не выжил... - в носу защипало, Мира поневоле хлипнула носом, но сразу же собралась.
Мирослава многое могла принять. Нелюбовь, зависть, желчь, жажду наживы за её счёт, злость, обиду, что угодно, но не жалость. Этого чувства ей хватило с лихвой во время похорон и вечером, на поминальном ужине. Каждый смотрел на неё с нескрываемой жалостью, настолько склизкой, что Миру затошнило. Может быть, это было от бесконечных слёз, может, от того, что Мира не съела ни кусочка с самого утра, даже воду не пила, а может, это был нервный срыв, но она решила, что это реакция на жалость, и не терпела её в людях в отношении себя. Иногда такое отношение проскальзывало в Даниле, но ему она позволяла, а вот Максиму - нет. Она не позволяла себя жалеть даже Целестине и дедушке, и Максиму не позволит.
- Какое-то время я жила у дедушки, дом был похож на склад оружия, настоящий форпост. Прямо в моей комнате стоял охранник с оружием и до смерти пугал меня. Я не ходила в школу, не могла общаться с друзьями, меня заперли, как принцессу, в этом доме, только драконов было много, и все вооружены до зубов. Потом меня забрала Целестина, мы жили в домике в горах, там стало лучше, охрана так же вооружена, но только по периметру дома. Я долго там жила, не училась, никуда не выезжала, читать мне не хотелось, играть тоже. Целестина стала учить меня готовить. Мне так понравилось, что я готовила каждый день. Раз в неделю приезжал дедушка, я отказывалась возвращаться в поместье, а он и не настаивал. Я слышала, как Целестина ругается с дедушкой, она настаивала на том, что мне нужна социальная адаптация, что я вконец превращусь в Маугли, общаясь только с парочкой прислуги и старухой, но дедушка был непреклонен и повторял одно: «не время», «не время», «не время». Когда пришло время, меня отправили в Англию, в закрытый пансионат, для социальной адаптации, - Мира усмехнулась. - А потом, когда я всё-таки решила «адаптироваться», меня вернули сюда и объявили, что с сегодняшнего дня я учусь на экономическом факультете университета. Это мне не понравилось, совсем, терпеть не могу цифры, всё, что с ними связано, ненавижу слова «макроэкономика и микроэкономика», «аудиторский контроль». Я продержалась, сколько смогла, в первом университете, а потом перестала посещать, так же - во втором, а третий... Я там была один раз, когда Игнат привёз меня подавать документы, это нужно сделать лично. Я лично подала и лично не посещала.