Мультяшка внесла сумятицу ненадолго, скорей - досадную помеху, ощущение липких рук от взгляда широко распахнутых лисьих глаз. Она побледнела, став полотняно-белой, губы мгновенно приобрели безжизненный оттенок, а потом щёки покрылись бордовыми пятнами, как и шея, и девушка выбежала из кабинета, под молчание родного деда.
Какой-то абсурд... но душевные терзания Миры мало интересовали Максима Аркадьевича, достаточно утвердительного кивка Сильвестра, говорящего, что всё в рабочем режиме, чтобы снова углубиться в изучение подпунктов и деталей.
К пятнадцати часам Целестина проговорила глухим голосом, что обед накрыт, встала и направилась в столовую. Сильвестр двинулся за ней, как и господа юристы, довольно потирающие руки.
Ещё через час Макс сидел в седане бизнес класса, на заднем сиденье с комфортом расположились хозяин и его неизменный в течении десятилетий ассистент. Они ехали в клинику. Обычно в это время врачи расходятся по домам, но не в случае, когда консультация нужна Сильвестру или кому-то из его людей, тем более - семье. Он с лёгкостью нарушал любые правила, и окружающие считали это неотъемлемой частью хозяина большого дома.
Дородный, начавший рано лысеть мужчина суетился на пороге светлого здания, рядом с которым остановился водитель. На белом халате были выбиты имя и указания, что это никто иной, как сам главный врач вышел, чтобы проводить дорогих гостей и оказать помощь по всем возникшим вопросам. Целестина обернулась в поисках Мирославы, главный врач, суетясь на полусогнутых ногах, доложил, а именно так это прозвучало, что Мирослава не появлялась.
Сильвестр улыбнулся, проигнорировав полностью бунт внучки, и заговорил с главным о нуждах клиники, поморщившись от елея в голосе. Надо отдать должное, врач мгновенно перестроился, перейдя на деловой и сухой тон.
- Через двадцать минут её доставят, - коротко сказала Целестина и направилась к стеклянным дверям.
- Дом в полутора часах езды, - заинтересовался Максим.
Где могло пропадать зефирное чудо после того, как выбежало с алеющими щеками из кабинета? Он полагал, что всё это время Мира просидела у себя в комнате, чертыхаясь на деда, юристов и Максима. У него была надежда, что ей не придётв голову обкуриться или нанюхаться какой-нибудь дряни и вырубиться где-нибудь без присмотра.
- Она в аэропорту, - проскрипела Целестина.
- Вот как? Она сама сказала? - становилось интересно.
- Мирослава отключила телефон, это не имеет значения, нам доподлинно известно, где она, а так же то, что ей не удастся улететь. Начальник службы безопасности уже направил к ней людей.