- Ты видел?..
- Двадцать первый век на дворе, помощница твоего деда, эта странная старуха, прислала фото на телефон адвоката. Твой муж - чёткий мачо мен, держись его, и всё будет хорошо. У тебя всё будет хорошо, малышка.
- Но? Но... - Мира пыталась что-то сказать, сбивалась с мысли и снова пыталась.
Ради Данилы вышла за этого «чёткого мачо мена», он не нужен ей, ей нужен Данила, его глубокий голос, его потрясающий талант.
- Мы же увидимся? Не сегодня, но завтра или послезавтра, когда ты сможешь? - тараторила в трубку Мирослава, перебивая сама себя.
- Боюсь, что нет, - Данила замолчал. - Тут это... я прощаюсь, пообещай, что будешь счастлива, пообещай, что попытаешься. Ладно? Да?
Мирослава пыталась осознать всю глубину пропасти, куда она летела прямо сейчас. «Боюсь, что нет».
- Ладно. Да, - эхом повторила Мира, всё ещё не понимая до конца, что это значит. Что всё это значит?!
- Мирослава, - услышала голос Вениамина Рудольфовича. - Мирослава, не хотел тебе говорить раньше времени, одно из условий освобождения Данилы - это полное прекращение вашего личного общения.
- Как это - полное?
- Максимально полное.
- И я не могу его увидеть?
- Нет, иначе я буду вынужден дать делу обратный ход. Сама понимаешь...
Мира начинала понимать. Если дедушка смог вытащить Данилу, он так же легко отправит его обратно.
- Откуда он узнает?! - начала кипятиться Мирослава вопреки здравому смыслу.
- Мирослава, - Вениамин Рудольфович, как и всегда, говорил снисходительно, как с маленьким ребёнком, впрочем, именно так вела и чувствовала себя Мира. - Девочка, ты под круглосуточной охраной, тебе это известно, отчёты попадают на стол твоего дедушки каждый день. Подумай хорошо, выполни условие дедушки, и все обвинения будут окончательно сняты с Данилы и его группы, более того, мы окажем внушительную спонсорскую поддержку и поспособствуем продвижению его творчества.
- Он, он согласен?
- Выбирать между тюрьмой и хорошей финансовой поддержкой не так и сложно, как тебе может показаться, а сейчас, извини, нас ждут некоторые формальности. Доброй ночи.
- Доброй. Ночи.
Мира смотрела в окно и медленно пошатывалась из стороны в сторону, пытаясь найти точку опоры и не упасть, не сойти с этой планеты, как поётся в песне.
- Мира, - она обернулась на чужой голос сразу после звука открывающейся двери.
Максим Аркадьевич смотрел внимательно и сухо, оценивающий взгляд серых глаз скользил по лицу, шее и ниже, губы были сжаты, резкие морщины у глаз, делающие взгляд ещё более холодным, расчётливым. Мира поморщилась и отвернулась.
- Мира, нас ждут. - Максим Аркадьевич прошёл в комнату и протянул руку Мире, взяв за запястье тёплой ладонью. Мира вздрогнула, в свете взорвавшегося в парке фейерверка мелькнуло обручальное кольцо на мужской руке. Кольцо, которое она надела несколькими часами раньше. Лично. Своей рукой. И такое же кольцо было на её пальце. Оно жгло, щипалось, как кислота, вылитая на руку.