— Мои поздравления, — сухо ответил Сергей. — До свидания, — он ещё раз сказал девочкам и развернулся, чтобы скрыться в тренерской.
— А приходите к нам на выступление! — догнала его бойкая Лиса. — Мы мамам подарок приготовили, спектакль, самый настоящий, я буду мышкой, а Лина пушкой! Пушка — это кошка! — очень понятно пояснила девочка. Пушка — это кошка. — А ещё мы с Марией Константиновной рисунки рисовали, и будет выставка, как в музее! Придёте?
— Я постараюсь, — Сергей сглотнул горький комок, не удержался от быстрого взгляда в сторону отца сестричек и ещё раз попрощался с девочками, на этот раз быстро развернувшись в сторону тренерской, сделав вид, что не расслышал слова Алёны о скорой встрече.
В тренерской он упал в кресло и вытянул ноги, закрывая глаза. Мария Константиновна Шульгина. Маша. Аленький Цветочек. Настенька из сказки «Морозко». Девчонка с кукольным личиком и растерянным взглядом. Он не мог забыть её, вычеркнуть из воспоминаний и снов. Не мог. И простить себя не получалось. Сколько не рассказывай себе, что Маша — взрослый человек, сама напросилась, сама получила, ни хрена не получалось убедить себя.
Да, напросилась, да, не сопротивлялась, да, к взаимному, мать его, удовольствию. Одна беда — сколько ни искал в себе удовольствия, удовлетворения, так и не нашёл. Да и Маша никак не хотела становиться в один ряд со жгучей брюнеткой, которую он до сих пор игнорировал, и рыжей бестией, пресытившей его за пару раз. Секс с Машей не был чем-то особенным, крышесносным, скорее скомканным, невразумительным, покрытым слоем собственной вины, но запомнился настолько щемящей нежностью, что переварить, а тем более забыть и сам секс, и Машу, у Сергея не получалось.
Не получалось — не то выражение, которым можно охарактеризовать состояние Сергея Витальевича. Мария заполонила собой все мысли, желания, стремления, он дошёл до того, что однажды тупо не мог кончить, пока не вспомнил тихий писк в подушку и череду родинок между худеньких лопаток. Маша мерещилась ему на улицах, её голос чудился в коридорах клуба и рекреациях школы, несколько раз он думал, что видит её в магазинчике напротив дома, а нагнав, понимал, что ошибался.
Сергей был готов отправить к дьяволу свои принципы, наплевать на связь Маши с женатым мужиком, кто не ошибается, в конце концов? Его моральный облик тоже на доску почёта не примут. Что с того, что обязательствами он не связан, никому ничего не обещал, не всё нуждается в озвучивании, некоторые вещи должны происходить априори. Есть у него Оленька, строит планы, считает его своим мужчиной, он же наставил ей рога раз пять за жалкие полтора месяца. Не ему натягивать маску добродетели, морда облезет, не выдержит ожога святости. Но этот блядский женатик маячил перед глазами, как и его жёнушка. Становиться участником сомнительного многоугольника — увольте. Знает. Плавал.