В квартире было не так уж и плохо. Чисто, светло, тепло и сухо. Но они не ценили тогда этих радостей жизни. Слишком сильным был контраст. Язен плакал и капризничал, а матушка молча каждый день уходила искать работу, оставляя её с братом. Но работы не было. Точнее никто не хотел давать им её, словно они Проклятые. Тогда-то и пришло то злосчастное письмо.
У отца было много приятелей по всей стране, с которыми он поддерживал торговые и дружеские отношения. И когда его только арестовали не все таки отвернулись от него. Тал Артур Сворк, оказывается, приходил к нему в тюрьму и не раз. О чём они говорили, оставалось для домашних секретом, пока не пришло это злосчастное письмо. Но на последнем свидании отец умолял под страхом смерти матушку и её, Сару, ни в коем случае не принимать предложение тала Сворка. Они, конечно, пообещали. А потом отец умер, и всё отступило на второй план, кроме неизбывного горя. Тогда-то их и нашло письмо Сворка.
Он писал, что является давним приятелем отца и желает помочь ему и его семье. Насколько, они поняли по дорогой белоснежной бумаге, приятель отца был вполне состоятельным человеком. Но помощь, которую он предлагал, была чудовищной. Сара передёрнулась тогда, когда матушка зачитывала им вслух письмо, всего несколько месяцев назад. Из его письма выходило, что деньгами их обеспечить он не в состоянии, так же, как и уплатить долг отца. Сара потом выяснила, что это ложь. Он мог, но не хотел. Но у него есть знакомый, который согласен обеспечивать всю их семью до старости, а после смерти завещать всё своё имущество вместе с фамильным особняком им при условии того, что Сара выйдет за него замуж. И всё бы ничего, но далее тал Сворк писал, что умрёт этот знакомый скоро и жить ему осталось всего ничего, хотя тому едва перевалило за сорок, ведь его друг – Проклятый. При этих словах матушка замолчал, с ужасом и изумлением вглядываясь в строчки письма. Виданное ли дело – предлагать заключать брак с Проклятым. Это надо выжить из ума, чтобы такое предложить, либо принять предложение. Разумеется, они ничего не ответили талу Сворку, но письмо матушка зачем-то сохранила. Может быть, она чувствовала, что скоро её дочери некуда будет идти, кроме как в умело расставленные сети? Нет. Скорее всего, талья Эмеральда Бален сохранило письмо ради адреса. Может быть, тал Сворк когда-нибудь сможет помочь её дочери. Наверное, так размышляла матушка, раз и навсегда запретив и ей и себе думать о содержимом письма.
А потом… Потом всё стало намного хуже. Последние драгоценности матушка продала, так и не найдя работы. Пришлось съехать с этой квартиры, ибо они не могли её оплачивать. Они сняли холодную и сырую комнату, полную мышей и тараканов, но и на неё едва хватило вырученных денег. Шубу свою матушка продала и кашляла всё больше и больше. Сара тоже искала работу, чтобы оплатить лекаря, который, буквально, ночевал у них. Но работы не было. Один раз, когда она вернулась, услышала крик. Матушка дралась с лекарем, который нависал над ней, пытаясь то ли удушить, то ли раздеть. Сара бросилась к ним и оттолкнула его. Лекарь, было, хотел опять броситься к ней, но тут у тальи Эмеральды Бален пошла горлом кровь. Через несколько часов мама умерла, не приходя в сознание, а лекарь исчез, прихватив с собой её обручальное кольцо в счёт оплаты его услуг. А потом по городу поползли мерзкие слухи о мамином распутстве, которые в отместку распускал лекарь. Теперь весь город, стоило Саре выйти на улицу, показывал на неё пальцем и кричал непристойности. Работы так и не было, а Язену становилось всё хуже и хуже. Ничего больше не оставалось, кроме как прибегнуть к последнему средству – письму тала Сворка и согласиться, отметая навсегда свою свободу, волю и имя. Но хотя бы не честь. Знакомый тала Сворка предлагал брак. Правда, что такое брак с Проклятым, как не продажа чести?