Он протянул ей коробочку, и на мгновение Ханне захотелось схватить ее и швырнуть в океан. Вместо этого взяла дурацкий подарок и сжала в руке.
— Спасибо.
Дрю проиграл. Он пытался, но проиграл битву.
«Но не войну», — напомнил он себе. Если ему придется до конца их дней просить у нее прощения, пока она не простит его, что ж, он так и поступит. Даже если она выберет другого.
Потому что это правильно. И он любит ее.
— В любом случае, открой его и скажи, что об этом думаешь.
Она упрямо вздернула подбородок.
— Я бы предпочла этого не делать.
— Понимаю.
«Уходи», — приказал он себе, но глупое тело отказало повиноваться.
— Уходи, черт бы тебя побрал! — закричала она с полными слез глазами. — Я не играю в эти игры.
— Никаких игр, Ханна. — Он примирительно поднял руки. — Я приехал за тобой. Пришел извиниться и готов пойти на компромисс. Мне понадобится помощь, но ты как никто другой сможешь научить меня, каким должен быть муж. Ты и твой дедушка.
— Не смешно.
Ох, ее защита слабела. Он чувствовал, что смог пробиться сквозь нее.
— Я не шучу. Если кто знает, как обращаться с женщиной — это Буд Миллер.
Ханна отвернулась, закусив губу.
— Возвращайся в Шарлотт, Дрю.
— Я уйду, только сделай мне одолжение — открой коробку.
— Почему я должна что-то для тебя делать?
— Ты не обязана, но я прошу тебя не как мужчина, которого ты узнала. А как старый друг, мальчик, которого ты любила.
— Отлично. Я ее открою, и ты уйдешь. — Открыв коробочку, Ханна вытащила сложенное письмо и развернула его. Желтый листок бумаги упал на пол. Нахмурившись, она наклонилась и подняла его. — Почему?.. О, Дрю.
Он смотрел, как она читает его долговую расписку.
— Я не понимаю, — наконец сказала она.
— Я до последнего вздоха буду обязан тебе за то, что научила меня любить, веселиться и выкидывать из головы дурные мысли. А твоя долговая расписка, — он сглотнул, — полностью оплачена, не из-за согласия выйти за меня замуж, а потому, что любила меня.
— Это нечестно, — прошептала она.
По ее щекам потекли слезы, и Дрю бросился к ней, пытаясь поцелуями иссушить каждую слезинку.
— Не плачь, Ханна. Мне не вынести этого. Если хочешь, я уйду, только, черт побери, ты не должна плакать.
— Я все равно буду, — ответила она, шмыгнув носом. — Ты не должен вести себя так романтично, и тебе не следовало разбивать мне сердце. Ты разбил его, Дрю.
— Мне так жаль. Я отдам тебе свое. Оно принадлежит тебе.
— Мне страшно. А если ты решишь, что не справишься с семейной жизнью?
— Тогда обсужу все с тобой, но я больше не боюсь. Я хочу быть с тобой. Навсегда. Я перееду сюда — обустрою офис. Сделаю все, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.