Эльф Громи встал справа от кровати. Тролль Ниорак, который, оказывается, мог изменяться в размерах (на что способны далеко не все тролли), сейчас был немного ниже Лаурэля и компактно пристроился рядом с названным братом. А что, молодец, физическая сила сейчас не нужна, а магическая от его роста никак не зависела. Тем более что ректор Визард своими заклятиями, если я правильно поняла, превратил нас в суперменов и супервуменок со сверхмагией!
— И общее задание для всех — смотрим! Мы должны найти, что убивает Даниэля. Боевое ли, целительское проклятие, или какое-то сложное соединение разных. Мисс Дария, вы — единственный среди нас некромант. Без вас не обойтись. — Я растерялась, и ректор это сразу почувствовал. — Не бойтесь и не думайте, что ничего пока не знаете. Ваша магия сама сразу даст вам понять.
Я смущенно кивнула и, стоя в ногах Даниэля, смотрела ему в грудь (мне почему-то казалось, что все там) во все глаза. Так старалась, что в глазах начало слезиться.
— Дария, расслабьтесь, — мягко произнес Визард, — видеть должна ваша магия, а не ваши глаза. Ваше внутреннее чувствование, а не физическое зрение. Вспомните, как вы разговаривали с мамой Это ведь происходило само собой. Сконцентрируйте ваш дар.
Как ни странно, я прекрасно поняла, что хотел донести до меня Визард. Я сосредоточилась и ощутила, как покалывает подушечки пальцев, как что-то необъяснимое, услышавшее древний зов, закрутилось внутри меня, обжигая и леденя одновременно.
Ритуал старейшин был раскручен на полную мощь, лица магов разных направлений, разных рас и статусов покрылись капельками пота от напряжения, но магия семи слилась воедино, образовав мощный живительный коктейль ради спасения восьмого из них.
Я чувствовала общую тревогу: «не видим», «ничего не понять», «сильное защитное поле у проклятия!» И самое страшное — я физически ощущала, как умирает Данил: он все дальше от нас, все гуще тьма, поглощающая его. Я уже не видела палаты, я была не здесь. Даниэля затягивало в воронку, и я шла за ним, протягивала руки, пытаясь дотянуться, пытаясь позвать и вернуть. Он легко проваливался дальше во тьму, а я — словно сквозь тугое желе рвалась его догнать.
А потом я увидела внутри Даниэля разноцветный в черную полосу толстый жгут, канат тьмы с острым наконечником, который буравил внутренности и все ближе подбирался к сердцу. Оставалось совсем немного.
— Вижу! Вижу! Толстый змей, как полосатая веревка с острым концом-буравчиком, он почти уже у сердца! — Я ринулась ближе, указывая руками, где именно ползет это порождение тьмы, чужой злобы, это жуткое проклятие.