С того дня химию у нас вела лучшая студентка химфакультета университета, в срочном порядке найденная для замены «ископаемого». А я поняла несколько вещей: отец меня любит, по-своему, конечно, но очень любит и переживает, он готов из-за меня перевернуть планету. И нечто любопытное: кто-то докладывает моему отцу о том, что со мной происходит, по крайней мере, в школе. С кем-то отец договорился, скорее всего, даже платит за шпионаж.
Я бы не сказала, что меня это сильно расстроило или разозлило. Мне было плевать. Пусть следят, я ничего дурного не делаю, я просто по-своему переживаю горе.
После той истории еще не раз я слышала в свой адрес разные предположения, кем являюсь, в основном шепотки посторонних людей за спиной. И я, любопытная от природы, постаралась узнать подробнее о молодежной моде и группировках.
Должна сказать, что готы, наверно, были мне наиболее симпатичны: не агрессивны, уважают личное пространство, не навязываются, отличаются, особенно отдельные их представители, высоким эстетическим вкусом: любят классику и готический рок, литературу, особенно поэзию, историю, философию. Предпочитают дизайнерскую одежду. И не соответствуют многим, распространяемым о них, мифам. Если бы я захотела примкнуть к какому-то движению, то, скорее всего, к ним. Мне тогда была близка их замкнутость, любовь к жизни одновременно с уважением к смерти.
И вот прошло около двух лет, и я встречаю одного из них рядом с маминой могилой:
— Простите, что потревожил вас, — галантен, как аристократ, — я иногда прихожу на этот погост поразмышлять. А недавно набрел на эту могилу, поразился, какая красивая женщина! Я немного пишу и она вдохновила меня на новые стихи это ваша мама? Вы так похожи!
Вот так мы познакомились с Дэниэлом. Зовут его, вообще-то Данил, но он представлялся Дэниэл. Красавец с такими манерами, читающий стихи, посвященные моей маме, не мог меня не впечатлить. Завязалась романтическая дружба. Он ввел меня в свой круг — молодых людей и девушек, в основном студентов-историков или лингвистов, увлекающихся викторианской эстетикой, готической музыкой и романтической поэзией.
Благодаря общению с ними одеваться я начала не мрачно, а стильно и изящно, научилась наносить потрясный макияж, слушала музыку, которая волшебным образом передавала все мои чувства. За лето я полностью переродилась и, придя в выпускной класс, сразила всех! Я была настоящей принцессой! Пусть готической, но принцессой! И ни у кого бы язык не повернулся сказать в мой адрес какую-нибудь гадость.
Маме я обо всем рассказывала, но она ни одобряла, ни ругала мое увлечение. Только все время повторяла, какая я красавица. И что я должна обязательно поступить в университет, раз у меня такие интеллектуальные друзья и сама я умничка. И я выбрала куда — на лингвиста, как Дэниэл.