— Не так уж и много, — скрестил болотник руки на груди. — Всего лишь сорок шесть.
Санас аж подавился мясом, которым закусывал алкоголь:
— Сорок шесть? Да ты мне в отцы годишься!
— Не надо мне тут! — помахал болотник пальцем в воздухе. — Я жизни толком не видел! Кроме болот уже и не помню ничего…
— Как я тебя понимаю! — обняла его девушка за плечи.
— Тоже по болотам всю жизнь шлялась? — удивился Широн.
— Ну, нет, — поморщилась Фиалка. — По лесам в основном. Но и болота бывали.
— Жизни не видел, говоришь? — хохотнул Никан. — Может, жрицу любви тебе нанять? Сразу весь вкус жизни ощутишь.
Фиа удивленно выпучила на него глаза:
— В священном городе есть прости… ик… прости Архон… Жрицы любви?
— Они везде есть, — ответил капитан. — Просто надо знать, где искать.
— Фиа, по-моему, тебе уже хватит, — сказал Санас, заметив, как девушка в очередной раз наполняет кружку брагой.
— Сама решу, не маленькая уже, — отмахнулась та. — Я запиваю растоптанные чувства.
— Вы, бабы, со своими чувствами вечно носитесь, как с хрустальной туфелькой, — процедил Никан, тоже наполняя свой «бокал».
— Ой, можно подумать вы всегда знаете, чего хотите! — огрызнулась девушка. — Санас вон никак не определится, что ему надо от своей рыжей!
— Какой еще рыжей? — почти в один голос удивились друзья.
— Фиа, не умеешь ты язык за зубами держать, — посмотрел парень на подругу.
Та лишь показала ему язык в ответ.
— Так что за девушка? — серьезно спросил Ник.
— Молебница одна, — сознался Санас. — В душу запала. Не знаю, что делать.
— Бери ее на руки и уноси в свою берлогу, — твердо сказал Широн. — Пока к другому не убежала.
— Легче сказать…
— Не могу ничего посоветовать на счет «что делать», Сан, — сказал капитан, сделав из кружки пару глотков. — Главное, чтоб взаимность была.
— Взаимности у них через край! — махнула рукой уже лежащая лбом на столе Фиалка.
— Ты-то чего взъелась? — ехидно спросил Широн. — Завидуешь что ли?
Та резко поднялась со стола и повернулась к болотнику. Санасу показалось, что взгляд ее уже изрядно косит:
— А может и завидую! Я тоже хочу чистой и светлой любви!
— За чистой и светлой иди к жрецам любви, — усмехнулся Широн в ответ.
Девушка снова выпучила глаза и повернулась к пьющему в этот момент брагу Никану:
— А чего, жрецы тут тоже есть?
Тот поперхнулся, не отрываясь от кружки, капли полетели во все стороны, попадая на стол и лицо капитана. Санас с Широном громко захохотали, а Никан ответил, вытирая лицо рукой:
— А мне откуда знать, бестия ты эдакая?
— Да ладно! — не унималась разбушевавшаяся Фиалка. — Ты же великий капитан! Ты все знаешь!