— Она… умерла? — я постарался придать голосу максимум деликатности.
— Она исчезла, — бывший преподаватель вздохнул в третий раз и протянул мне «монету». — Ты маг, Василий. Маг сильный, сильнее многих. Я думаю, ты найдёшь применение этому артефакту. Возможно, создашь его копию, возможно, что-то ещё. В любом случае, он тебе пригодится. Я это точно знаю.
Гиляй покосился на застывшую в камне Ларису и растерянно улыбнулся.
Я молча забрал слюдяной медальон и присоединил его к уже лежащим в кармане серебряным. Магии в нём совершенно не ощущалось. Использовать его для каких-то магических дел, с одной стороны, бессмысленно, а с другой — зачем обижать старика? Он же действительно верит, что эта монета — волшебная…
Пока мы с Сан Санычем разговаривали, Чекан и Кузьма «сторожили» приборы и исследовали стены на предмет упомянутой в «объявлении» двери. Ничего они, естественно, не нашли, но зато и к беседе не слишком прислушивались. Впрочем, ещё до того, как попросить Гиляя не говорить им всю правду о Лейке, я накинул на нас полог иллюзии. То есть, для воина с рыжим маг и мудрец не трепались неизвестно о чём, а решали, что делать, и обсуждали сложившуюся ситуацию.
Ситуация же и впрямь была непростой.
Едва я взял в руки ключ, в стене сразу же замерцала рамка «портала». Именно так я назвал видимый только в магическом зрении вход в наколдованную шесть столетий назад свёртку пространства, где, если верить моему сну, обитал древний дракон. Брать кого-то с собой я посчитал неправильным. Внутренний голос прямо-таки кричал о том, что надо идти одному, что другие там просто погибнут, пропадут ни за грош и что воздух, пропитанный чуждой магией, убьёт их за считанные секунды.
Ещё одна неприятность таилась в том, что вход к дракону, по всей видимости, не предполагал такого же выхода. Ключ, вставленный в появившуюся в стене «замочную скважину», вдруг вывернулся из рук, и меня тут же втянуло в открывшийся водоворотом туннель, а затем, словно упавшего в реку жука, понесло в глубину, не давая ни выплыть, ни зацепиться за какую-нибудь веточку или корягу.
Однако и это оказалось всего лишь цветочками.
— Часы! — в голосе бывшего преподавателя звучало столько тревоги, что, уже влетая в открытую «дверь», я просто не мог не вывернуться кульбитом, чтобы понять, что же такого страшного он ещё углядел.
Единственное, что мне удалось увидеть, прежде чем «створка» захлопнулась, оказалось и вправду часами. Песочными. Такими же, какие висели над мудрецом, когда он решал задачки, только сейчас они просыпАлись песком не над ним, а над замершей в «узилище» Лейкой…