Пожалуй, достоинства слабого раствора (или недостаточного его количества) заключаются в том, что нет причин запалиться, что нет (или почти нет) отходняка и существует возможность нормального сна. Впрочем, какие в жопу достоинства могут быть у хуёвого раствора?! Вот и той ночью я пришел, спокойно и даже не без аппетита поужинал с родителями и лег спать. Какое-то время не мог заснуть, переполненный впечатлениями прошедшего дня, а потом уснул. И спал хорошо.
Итак, первый мой "блин" по большому счету вышел комом. Я получил неполное представление о чудодейственной силе пресловутого "яблочного сока", но первый шаг был сделан. Каждый божий день я слышал от Олега и А. восторженные рассуждения на тему винтовой стимуляции интеллектуальной и творческой активности, о "воистину расширенном сознании", даруемом этим грязным кустарным ширевом. Я очень хотел стать полноправным членом ордена посвященных в знание об этой призрачной самодельной благодати на нашей грешной земле. Я осознавал, что та первая проба ввела меня лишь в преддверие этой сокровищницы ("по губам текло, а в рот не попало"), теперь я хотел переступить заветный порог. Гулять так гулять. Первые же внутривенные инъекции по большей части аннулировали мой страх перед веной и иглой, и теперь уже меня мало что удерживало от "продолжения банкета". Во всем труден первый шаг - дальше уже все выглядит значительно проще.
И всё-таки мне тогда ещё не была до конца понятна та страсть, с которой Олег и А. были готовы разглагольствовать о винте (только о винте!) часами, та лихорадочная первобытная энергия, которую они вкладывали в очень непростой процесс организации очередной варки. Я же гордился своим относительно спокойным и немного нарочито отстранённым взглядом на всю эту возню. Но про себя я понимал, что мне-то легко относиться ко всему этому спокойно: я не знаю, что такое приход. Для этих же двоих " не знающий, что такое приход" означало "не знающий, что такое жить". Они уже испытали на себе действие того божества, которому теперь преданно служили. Они не были в силах быть спокойными и здравомыслящими, когда дело касалось этого. Многие знания умножают скорбь.
Близилась дата дня моего рождения - 4 апреля. А. и Олег (последний - особенно) были полны организационного задора. На заре нашей винтовой практики каждая варка предвкушалась как светлый праздник, начало веселой романтической игры. Моим компаньонам было нелегко терпеть две недели до заветной даты. Меня же тоже порой охватывало смятение чувств при мысли о том, что очень скоро я познаю всё как есть. Я даже скинулся деньгами, хотя вообще-то куб раствора мне должны были вручить в качестве подарка ко дню девятнадцатилетия. Целый куб! Я настоял на том, что это должен быть именно куб, чтоб уж как следует распробовать на сей раз, безо всяких обломов. Мы десятки раз обсуждали тонкости организации грядущего праздничного сейшена, договаривались и передоговаривались, находя, видимо, в этом словесном онанизме некую тень удовлетворения наших низменных потребностей.