Позже, уже к концу лета, когда винтовки с моим участием стали часты и регулярны, я начал верить в то, что "последнего раза" может не быть никогда. Сначала мне стало жутко. Но, поверьте, ненадолго - может быть, на пару минут. Потом я просто смирился со сложившимся положением вещей (отдав себе отчёт в том, что не в силах его кардинально изменить). Да мне этого и не надо было. Цой в песне "Транквилизатор" поёт: "Мне даже нравится это - такой мой характер". Мне нравилось всё это, нравилось даже тогда, когда я действительно понял, что попал...
Тем летом всё было легко и весело: отходняков ещё пока почти не бывало, хаты были свободны от родителей, деньги водились. Сначала, правда, из-за бесконечных университетских практик я имел очень мало свободного времени, и поэтому в первую половину лета я баловал себя винтом нечасто. Но когда практики кончились!... Я как с цепи сорвался, уйдя в необузданный винтовой загул, протарчивая все деньги и всё время. Мозг не успевал фиксировать периодичность муток, счёт им был потерян, пространство и время слились в едином всепоглощающем вихре, где днём и ночью танцевали железные миски, пылающие салютом, маленькие пластиковые бутылочки с загадочным двухслойным содержимым, где нервная бритва скребла рыжие пятна на газетах, а элегантные иголочки искали, искали всё новых дыр.
Мне не было плохо, не надо меня жалеть - мне было хорошо! Спокойный трезвый мир с привычными и относительно безопасными развлечениями рушился, но разрушение это происходило весело и красочно, как бывают красивы в голливудских фильмах картины чудовищных по своей сути катастроф. Это была та недолгая пора, когда каждая удачная винтовка была праздником, отдыхом, развлечением. Мне нравилось не спать тёплыми летними ночами, кипя от избытка неестественной безбрежной энергии, болтая с друзьями и подругами.
Кстати, о винтовых друзьях и подругах. С начала лета их число стало заметно расти. Причина этому была одна: в начале июня Олег научился варить. Свершилось! Теперь мы могли варить в Дегунино, имея в качестве компаньонов лишь тех людей, кого хотим видеть. Теперь мы могли обходиться без психопата Сергея Г. и без его не менее напряжных попутчиков. Олег каким-то непостижимым образом научился варить вполне достойный раствор с первого раза, не запоров, как это обычно водится, первой банки. Сам Сергей Г., отведав Олеговского варева, довольно высоко оценил его способности (во всяком случае, на словах) и стал одним из его клиентов.
Вообще же число последних росло и росло: Олег выгодно отличался по личным качествам от сторчавшихся невменяемых опытных варщиков, не кидал акционеров так бессовестно, как это делал Серый, обращался с ними достаточно вежливо и корректно, не страдая приступами психопатии. Люди к нему потянулись. Недостатка в деньгах не стало по определению. К костяку новоиспечённой "системы" <Олег - А. - я> стали присоединяться новые члены: Инна, Аня З., Аня И., их друзья и подруги. Девушки были под стать нашему формирующемуся образу жизни: протравленные московским наркоассортиментом призрачные цветы-эфемероиды. Но в то же время "конченых/отпетых/безнадёжных" торчих со слишком уж большим стажем в нашем кругу не было. Это были живые умненькие девочки с широким артистическим кругозором, в заметной, но некритической степени тронутые тлением химического декаданса.