Когда мы добираемся до квартиры 5С, я открываю дверь и надеюсь, что мы с Сэм оставили ее в опрятном виде. Среди нас чистюля я, и именно я все убираю за ее ленивой, неорганизованной задницей. К счастью, квартира пахнет ванильной свечой, которую я зажгла этим утром, и на диване не валяются лифчики или трусы Сэм.
А еще она поняла намек и не отправилась из кафе домой. Подружки понимают шифр, означающий необходимость перепиха.
Мы стоим по центру квартиры при ярком свете дня, и за какую-то секунду мне внезапно становится неловко.
— Слушай, мне не нужно воды, если ты собираешься предложить, и не смущайся. Иди сюда.
Оливер пересекает комнату и длинными руками хватает меня за талию. Если я приподниму голову, то взглядом упрусь ему в подбородок; он минимум на голову выше меня, даже когда я в сандалиях на семисантиметровой танкетке. Ему чужды проявления чувств на публике, но, когда дело касается секса, он умеет брать контроль в свои руки. Об этом говорит его поведение: я вздрагиваю, когда он как ни в чем ни бывало наклоняет голову, чтобы губами прикоснуться к моей шее.
— Слава богу, потому что я больше ни секунды не хочу ждать свой оргазм. — Может, это непорядочно, но зато правда. Не знаю, почему так искренна с ним или почему готова ему открываться, есть в нем что-то эдакое. Он не прикидывается, и я тоже решаю не юлить.
— Отлично, тогда давай снимем с тебя одежду. Жду не дождусь, когда войду в тебя.
Оливер даже не дрогнул... не считая большой, все увеличивающейся мышцы в его штанах. Он перебирает материал платья, пока я высвобождаюсь из цепкого материала, и тогда Оливер начинает прокладывать дорожку поцелуев по подбородку к шее. От этого клитор слегка пульсирует, а по позвоночнику проносятся мурашки. Господи, как же давно я не каталась на сексуальных горках.
Я рукой скольжу под его застегнутую рубашку, сигнализируя о желании, чтобы он ее снял. Чувствую пресс и волосы на груди и пальцами изучаю торс, над которым, похоже, долго трудились в спортивном зале.
— Где предпочитаешь? На кровати, на полу? У окна? Это фестиваль твоего оргазма, так что говори, Джемма.
Хоть у Оливера большие руки, но, когда дело доходит до бюстгальтера, он с тем же успехом мог бы расстегивать его в прихватках. Что за проблема у мужчин с застежками? Как будто от второй базы их отделяет мозаика из пятисот деталей. В итоге они всегда стягивают лифчик или перекручивают его, а один даже дул на него, словно тот был горячей едой.
— Ох, давай я. — Я мгновенно расстегиваю бюстгальтер, снимаю его, и, к удовольствию Оливера, моя грудь оказывается на свободе.