— Ничего.
Моя рука все еще на ее коже. Теплая, гладкая часть ее тела сводила с ума определенную область моего мозга.
— Ну же, Джемма, мы не врем друг другу. В чем дело? — Я никогда не сюсюкался с женщинами, оказывавшими мне холодный прием. Но из-за чего-то не мог успокоиться, не узнав, что ее так волнует.
— Ни в чем, Оливер. Наслаждайся игрой. — Она сбрасывает мою руку со своей коленки и поднимается, чтобы пересечь комнату и пройти в маленький коридор, который ведет к мужскому и женскому туалетам.
Я поднимаюсь и медленно следую за ней, пытаясь не привлекать внимание остальных людей в ложе. Завернув за угол, она исчезает в уборной, и я дергаю дверь, чтобы зайти сразу за ней.
— Какого черта ты делаешь? — кричит она на меня шепотом.
— Ты не была со мной честна, милая. Ты пришла сюда с Коди и думала, я не узнаю?
На ее изумительном лице появляется самодовольная улыбка.
— Ты ревнуешь.
Я тяну время, не желая отвечать на ее заявление.
— Из-за чего ты расстроена? Почему ты такая резкая?
Она снова превращается в озлобленную фурию и подходит ближе.
— Почему ты хочешь знать? Почему ты на взводе? Тебе было плевать, когда я общалась с ним на кикболе. Ты даже не заметил.
Выпалив последнее предложение, она скрещивает руки на груди, и у меня в голове наконец загорается воображаемая лампочка. Так вот почему она в бешенстве!
— Так это все из-за кикбола?
Я пригласил ее на корпоративную вечеринку без задней мысли и совсем не думал, как буду объяснять, кто она мне и почему пришла. Я скучал по ней, когда был в Калифорнии, и захотел, чтобы она отдохнула в воскресенье вместе со мной. Вот только когда она приехала, меня охватила паника. Вместо того чтобы одолеть ее, я решил игнорировать Джемму до конца дня.
Неудивительно, что она злее разъяренной медведицы.
— Я извиняюсь, если ты неправильно поняла приглашение на игру. — Твою мать, ну почему я топлю себя?
Джемма фыркает и пытается обойти меня.
— Пописаю позже, спасибо. Приятной гребаной игры, Оливер.
Мое сердце сжимается в том месте, где, казалось, зияла дыра. Это ощущение для меня настолько ново, что я без промедления хватаю Джемму за руку. Не успев проанализировать свое поведение, разворачиваю ее, притягиваю к себе и накрываю ее губы своими.
Она издает звук, нечто между писком и рычанием, но ее тело восстает против нее. Джемма льнет ко мне, прижимается ко мне так, как делала это бесчисленное количество раз. Я прижимаю ее к стене туалета и начинаю терзать ее губы, кусать их, впиваться в них с яростной силой. Творить с ней подобное в уборной низко, но от мысли, что за стеной может быть Коди, мой член твердеет за считанные секунды.