По приезде в столицу наш неуловимый Диззи выяснил, что за время нашего пребывания дома император успел жениться на сестре Сантоса. Девушку было откровенно жалко, но каждый из нас имеет право на собственные ошибки, в ее случае оставалось надеяться, что эту ошибку когда-нибудь удастся исправить.
Слева от императора сидел неизвестный мне темноволосый мужчина. Его сложно было назвать привлекательным, но и трудно понять, почему он не вызывал симпатии. Все в его облике было правильным — высокий, статный, с классически правильными чертами лица, разве что губы неестественно бледные и нос с изрядной горбинкой. Наверное, восприятие портил отстраненный, почти ледяной взгляд черных глаз, которыми он равнодушно смотрел на окружающих, хотя при взгляде на Лису что-то человеческое проскальзывало в этих холодных провалах.
Рядом с незнакомцем сидела небезызвестная мне Дилейна, только сегодня она выглядела совсем иначе, чем при нашей последней встрече: рыжие волосы собраны в высокий, почти ханжеский пучок, вместо откровенного наряда, из которого почти вываливаются груди, — закрытое платье спокойного зеленого цвета. Дили была несвойственно тихой и часто бросала взгляды, полные опасений, на черноволосого незнакомца.
Нас усадили рядом с Сантосом, причем я совершенно не удивилась, что мое место было именно между Саном и Сэпием.
Когда все наконец разместились, гадский император поднял свой бокал и решил произнести торжественную речь.
— Я рад приветствовать своих дорогих гостей. Сегодня мы собрались тесным, почти семейным кругом, чтобы обсудить приготовление к народным гуляниям. Так совпало, что чествование Аллаиды гнезда Арахни придется совместить с несколько запоздалым празднованием императорской свадьбы. Я пригласил графа Ригасса Мортена и его молодую супругу, чтобы попросить новоиспеченную графиню организовать это торжественное мероприятие. Зная тонкий художественный вкус Дилейны, надеюсь, что торжество пройдет на самом высоком уровне. Финансовую составляющую празднеств, полагаю, полностью возьмет на себя Гнездо, — не спрашивал, а скорее утверждал наглый императорский свин, вызывая у меня волну гнева и возмущения его самонадеянностью, но Сэпий только снисходительно улыбнулся и кивнул в знак согласия, успокаивающе сжав мою руку под столом.
— Прошу у графа прощения, что не дал ему в полной мере насладиться молодой супругой, но уверен, что у вас еще будет время на семейные нежности, — с нескрываемым ехидством и удовольствием произнес Андариэл, отметивший, как вздрогнула Дилейна, снова косясь на мужа. — Однако я намерен просить графа о личном одолжении: на время торжественных мероприятий, я хочу, чтобы вы, Ригасс, стали тенью моей супруги и обеспечили ей полную безопасность. Ни для кого не секрет, что у меня достаточно врагов, доверить императрицу страже я не могу, а под вашей защитой она будет недосягаема.