— Алла, ты зря беспокоишься. Для меня не существует других женщин, только ты, — с подозрительно довольной улыбкой отвечал мне этот… муж.
— Что ей нужно? Мне с трудом верится в ее внезапно вспыхнувшую страсть, учитывая опыт прежнего общения с этой змеей.
— Любимая, мне бесконечно льстит твоя ревность, но она напрасна, — со счастливой улыбкой успокаивал меня Сэпий.
— Конечно, напрасна. Я сама, своими зубами загрызу эту стерву, если она снова посмеет пытаться повиснуть у тебя на шее! — бесилась я, не обращая внимания на смеющегося мужа.
— Ты не понимаешь. Я не человек, хоть сейчас и похож на вас, я — арахнид, разделивший дар жизни с тобой. Магия этого обета обоюдна, и если я не буду хранить тебе верность, то она убьет меня за измену, — все с той же счастливой улыбкой ответил мне этот… смертник.
— И ты говоришь об этом так спокойно! Да если ты умрешь, то я тебя воскрешу и убью снова, а потом повторю еще раз десять, чтобы ты даже не думал меня бросать одну! — перешла я на крик, тряся мужа за полы свободной белой рубашки. От мысли, что Сэпий может умереть, из глаз брызнули слезы.
— Глупая, — обнял меня архнид, целуя влажные дорожки на моих щеках. — Ты забыла, что гнездо воссоздало мое тело исключительно для тебя. Я просто физиологически не смогу отреагировать на другую. Я твой и живу, лишь пока тебе нужен. Ты так эмоциональна, любимая, — с улыбкой прошептал мне муж, нежно целуя за ушком.
— Наверное, гормональные качели в конце цикла. А кстати, почему ты сказал, что у нас не может быть детей, рожденных мной? — решила уточнить я, пока вспомнила.
— Гнездо задумывалось о том, кем может быть наше прямое потомство, и решило, что тебе очень опасно рожать от меня самой, поэтому мое тело стерильно. Прости, я не смогу тебе подарить человеческое дитя, — тихо сказал Сэпий, с опаской поглядывая на меня.
— Ничего. Не переживай, это не принципиально. У меня есть ты и наши мальчики. Просто я думала, что смогу сама порадовать тебя маленькой дочкой или сыном, но у нас и так большая и дружная семья, — сказала я, целуя мужа.
А мой пытливый ум и богатое воображение стали додумывать, что же такого опасного я могла родить, но я быстро выбросила эти мысли из головы. В конце концов, не так это и важно. Я и так самая счастливая мать на свете.
До праздника оставалась только пара дней, и суета сборов добралась и до нашей тихой обители.
Пушистый бдун Диззи измучил меня примерками какого-то суперкрасивого платья, в котором я должна была триумфально появиться перед народом, но меня это интересовало мало.