— Алла, что ты делаешь? — немного охрипшим голосом спросил арахнид.
— Тебе неприятно? — спросила я, заглядывая в глаза Сэпия.
— Слишком приятно, — сказал арахнид, кусая себе губу. Собрав всю свою смелость, я потянулась и аккуратно лизнула искусанную губу, отчего мужчина застонал, округлив от удивления свои черно-золотые глаза. Я отстранилась, решив, что ему все же не понравилось, но он сам потянулся ко мне с поцелуем. Я никогда раньше не целовалась, но желание хоть как-то быть ближе к любимому придавало уверенности в своих силах. Сначала мы несмело гладили друг друга, едва соприкасаясь, потом этого стало мало, и я снова коснулась его языком. Дальше все утонуло в розовом тумане моего желания. Мы то жадно пили друг друга, то нежно таяли, то сладко растворялись в партнере, пока Сэпий первый не решил прекратить эту пытку.
— Это… я не могу, не понимаю, чего хочу. Так хорошо и горько, что я столь сильно тебя люблю — и не могу быть для тебя тем мужчиной, который по-настоящему тебе нужен, — охрипшим голосом сказал Сэпий, спрятав свое лицо в моих рыжих волосах.
— Ты единственный, кто мне необходим. Может, боги твоего мира сжалятся над нами и снимут проклятие, — сдерживая слезы, сказала я, сгорая от нежности и тяжести этого момента. Арахнид только сильнее сжал объятия, а потом опустил меня на пол.
Из дальнего угла за нами наблюдали остальные арахниды, которые ни на минуту не покидали нас сейчас. Мне стало неловко, и я ушла в ванную комнату, чтобы немного привести растрепанные чувства в порядок.
Тем временем в общем зале
— Почему ты опять не сказал ей? Ты хоть представляешь, что будет с девочкой после появления гнезда? — проскрипел самый большой из ткачиков по имени Форст.
— И не скажу. Она все равно будет страдать, а так я растяну ее мучения ожиданием неизбежного. Пусть оставшееся время не будет омрачено для нее этим. Обещай, что когда все начнется, то уведешь ее отсюда под любым предлогом. Ей не нужно этого видеть.
— Но тогда тебе будет больнее. Ее присутствие отвлекло бы тебя, а может, и Богиня смилостивилась бы и подарила тебе благословение? — без особой надежды спросил Форст.
— Ты ведь и сам в это не веришь. Просто пообещай, — устало сказал Сэпий, а его брат только склонил свою мохнатую голову.
Решив, что раз я здесь, то не помешает освежиться, я набрала полную ванну горячей воды и добавила ароматической соли. Погрузившись в приятную воду, я пыталась расслабиться, но тело горело томлением, а внизу живота разливалось странное тянущее чувство. Может, это и есть желание? Боже, ну за что мне все это?! Я десять лет была никому не нужным изгоем, а сейчас нашла того, с кем хотела бы прожить всю жизнь, но не могу даже быть с ним в полной мере.