Приходя в себя, я не шевелилась. Точно помня последние события перед потерей сознания, ждала боли. И она пришла. Оглушающая.
— Пульс почти не изменился, — прозвучало глухо. — Удивительно. Только энцефалограмма выдаёт, что объект с нами.
— Она в сознании? Слышит нас?
— Скажу более: она нас боится.
— Это не страх, — возразил женский голос. — Эта зона мозга отвечает за анализ.
Мне пришлось открыть глаза. Яркий свет показался холодным, но уже через несколько секунд вышло рассмотреть за поверхностью капсулы трёх пленителей.
— Как тебя зовут? — спросила та, кого у меня не хватило духа убить.
— Мою линию называют Вторник, — напрашиваться на пытки я не хотела.
— Какое имя ты себе выбрала?
— Вторник, — повторила безразлично и вновь закрыла глаза. Мне удалось рассмотреть всё, что нужно.
Тщедушный человек за пультом медицинской капсулы не различал во мне живое существо. Второй, высокий и крепкий был явно из военных и лишь недавно прибыл на станцию. Он слегка покачивался, явно привыкая к гравитации станции. Таких людей мне приходилось встречать в прошлом. Много раз.
А женщина видела во мне лишь источник дохода. Ей не терпелось избавиться от меня как можно скорее и получить побольше. Скорость являлась первостепенным фактором.
— Она не может быть неадаптированной. Ведь прошло столько лет, — задумчиво проговорил вояка.
— Она вас слышит, — напомнили ему.
— Ты одна? — обратился незнакомец уже ко мне.
Заглушив вспышку боли, я сохранила нейтральное выражение лица.
— Что означают эти показатели?
— Ей больно. Видно, спина ещё не зажила. Мы снизили скорость ввода лекарств, чтобы она пришла в себя.
— А может, это не физические страдания?
Я всегда ненавидела умников. Они смотрели сквозь таких как я, не замечая. Словно мы были мебелью. Хорошей, удобной, со множеством занимательных деталей.
— Ты ощущаешь что-нибудь, Вторник? — спросила женщина.
— Как ты меня узнала? — бесцветно поинтересовалась я.
Вместо ответа незнакомка хохотнула и отвернулась, судя по голосу.
— Все параметры указывают, что это модель. В хорошем состоянии, без износа и повреждений, без меток и ошейника. Она бесценна.
— Все же не настолько, — военный не излучал энтузиазма. — Ваша цена завышена.
— Я точно знаю, что добыть модель сейчас практически невозможно. Она из редких находок…
— Не набивайте цену, — оборвал вояка. — Мне нужно сделать запрос.
— Только в моём присутствии. Не хочу сюрпризов на орбите.
— Хорошо, — мои пленители отправились прочь из лаборатории.
— А как вы её узнали?
Перед тем, как дверь закрылась, я смогла расслышать ответ: